Накануне перехода Гонконга под юрисдикцию Китая корреспондент "Коммерсанта-Daily" ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН побеседовал с двумя россиянами — банкиром и дипломатом, которые рассматривают предстоящие события под разными углами зрения, но приходят к общим выводам.
Сергей Веремеенко, управляющий Международным промышленным банком:
Наш банк вышел на гонконгский рынок, как и на другие финансовые рынки Азиатско-Тихоокеанского региона, два с лишним года назад. В 1995 году наш банк стал кандидатом, а в 1996-м — полноправным членом Ассоциации банков Азии (АБА), самой престижной и влиятельной финансовой организации региона, объединяющей более 100 крупнейших азиатских банков. В текущем году я уже вошел в совет директоров ассоциации.
К настоящему времени у нас наладились тесные деловые контакты с банковским сообществом Гонконга, которое, как едва ли не самое мощное в регионе, играет в АБА особую роль. Гонконгские банки, встроенные в региональную схему, уже сейчас принимают участие в инвестировании в российскую экономику, но пока используют лишь малую долю имеющихся возможностей.
В Гонконге один из самых больших рынков свободного капитала — примерно 235 миллиардов долларов. Если хотя бы часть из них превратится в прямые инвестиции в Россию...
В этом смысле мы с оптимизмом смотрим на переход Гонконга под юрисдикцию Китая. Хотя бы потому, что банкиры всегда за интеграцию, конечно, при условии, что она мирная. Банковские системы Китая и Гонконга уже сейчас тесно взаимосвязаны, но общие законодательные нормы сильно упростят нашу работу. К тому же нам все-таки легче вести дела с Китаем, чем с Гонконгом, где пока больше тяготеют к Западу. Когда они станут единой страной, наши позиции в Гонконге, судя по всему, укрепятся.
Мы уверены, что объединение пройдет безболезненно и никаких потрясений не будет. Это раньше нам казалось, что Гонконг и Китай чуть ли не соперничают между собой. Ничего подобного. Общаясь с ведущими гонконгскими банкирами, мы поняли, что все они симпатизируют Китаю и уже подготовили свои структуры к объединению с китайскими. Банкиры уверены, что в худшую сторону для них ничего не изменится. Кстати, они давно уже нашли общий язык и с китайскими чиновниками.
К тому же китайцы прагматики. Это видно по результатам экономического развития континентального Китая. Они не будут рушить то, что дает им возможность выйти на передовые рубежи в регионе, то есть открытую экономику Гонконга, куда всегда стекались капиталы. Там минимальная норма налога на прибыль (16-17%), развитая телекоммуникационная система, такой практически больше нигде нет. А связь для банков — основное.
Года три назад, когда в вопросе об объединении было еще много неясного, из Гонконга начался было отток капитала, но потом он остановился. Вот кто бежит из Гонконга, так это знаменитые китайские триады. Официальный Пекин уже объявил, что будет беспощадно бороться с организованной преступностью. Ясно, что методы борьбы будут жесткие. Кстати, недавно на юге Китая практически без суда и следствия были расстреляны более двух десятков торговцев наркотиками. И найти общий язык с пекинскими чиновниками гонконгской мафии вряд ли удастся — они далеко, а не под боком, как свои.
После присоединения Гонконга наверняка встанет вопрос о Тайване, который, я уверен, в той или иной форме пойдет на сближение с континентальным Китаем. Часто банкиры смотрят дальше, чем политики. Так вот, как банкир могу сказать: китайские и тайваньские финансисты давно уже научились находить общий язык. Кстати, крупнейшие гостиницы в Пекине построены на тайваньские деньги. Сегодня тайваньцы вкладывают деньги в китайскую экономику, а завтра, увидев, что в Гонконге банки экспроприировать никто не собирается и дела у тамошних финансистов идут хорошо, будут подталкивать свое правительство к объединению с Пекином.
Сейчас наш банк тоже по-своему готовится к передаче Гонконга под юрисдикцию Китая. Где, например, существуют планы объединения крупнейшего гонконгского порта с портом свободной экономической зоны Шеньжень. После того как в 1999 году под китайскую юрисдикцию перейдет Макао, на южном побережье Китая предполагается создать единый портовый комплекс, протянувшийся вдоль моря на 100 километров. Это будет суперпорт, крупнейший в мире. А если к тому же учесть, что в Гонконге расположены самые большие в мире заводы-холодильники, то новый порт может стать главным перевалочным пунктом по доставке на Дальний Восток продуктов питания и вывозу оттуда российского сырья. В связи с этим мы планируем участвовать в создании в Гонконге ряда фирм, связанных с транспортными перевозками, и открыть там представительство нашего банка.
Кроме того, мы продолжаем расширять наш международный отдел, укомплектовывая его китаистами, которые будут заниматься юридическими вопросами, деловой перепиской. Со следующего года будем привлекать и китайских специалистов. Мы также намерены запустить в "Интернет" информацию о нашем банке и его проектах на китайском языке — в дополнение к английскому.
Что же касается церемонии передачи Гонконга под юрисдикцию Китая, то, если позволят дела, я собираюсь на ней присутствовать.
Владимир Рахманин, заместитель директора 1-го департамента Азии МИД России:
С 1 июля нынешнего года Гонконг будет называться специальным административным районом Сянган Китайской Народной Республики. Кстати, "сянган" в переводе с китайского — "душистая бухта". Говорят, это название появилось в те времена, когда через нынешний Гонконг завозили морем сандаловое дерево.
Главная суть предстоящего события, с точки зрения геополитики, состоит в том, что, прирастая Гонконгом, Китай становится гораздо мощнее экономически, а значит, влиятельнее политически. Уже сегодня ясно, что это огромное государство Азиатско-Тихоокеанского региона будет одной из ведущих держав XXI века, который принято считать веком Тихого океана.
На площади Тянаньмэнь установлены часы, отмеряющие время, оставшееся до воссоединения Гонконга с континентальным Китаем. Одно только это показывает огромное значение предстоящего события для китайского самосознания. Китайцы воспринимают его как подведение черты под колониальной эпохой — временем национального унижения. Решение проблемы Гонконга ненасильственным, переговорным путем добавляет Китаю исторической уверенности и показывает тенденцию: китайская дипломатия, опираясь на растущие мощь и авторитет страны, в состоянии добиваться поставленных целей.
Мирный переход Гонконга под юрисдикцию Китая представляет собой уникальную модель воссоединения разделенного государства. Оно происходит по выдвинутой Дэн Сяопином формуле "Одна страна — две системы". На основе декларации 1984 года и других документов, подписанных Китаем и Великобританией, Гонконг как минимум еще на 50 лет сохранит нынешнее общественное устройство, сделавшее его "экономической жемчужиной региона".
Мы уверены в том, что Гонконг останется мировым центром финансов и торговли, каким был до сих пор. С экономикой, занимающей, по разным данным, второе или третье место по конкурентоспособности в мире. Со свободным, или, как мы раньше говорили, "диким" капитализмом, позволяющим людям активно обогащаться. Укрепляясь в роли финансовых и торговых ворот в Китай и становясь локомотивом для китайской экономики. Китайцы достаточно разумны и прагматичны, чтобы не резать курицу, несущую золотые яйца. Единственно, в чем Пекин постарается повлиять на специальный административный район, — это сфера идеологии.
Хотя вряд ли идеологическое давление будет слишком жестким. В том числе и потому, что китайское руководство понимает: от того, насколько безболезненно пройдет интеграция Гонконга, насколько удастся предохранить его от потрясений и обеспечить его дальнейшее процветание, зависит судьба дальнейшего воссоединения Китая. Потому что пример Гонконга станет уроком для Тайваня. Тамошние политики стараются откреститься от неприятных для себя аналогий, заявляя, что Тайвань не Гонконг и его путем не пойдет. Но исторический прецедент будет создан, тенденция прочерчена. Тем более что в 1999 году под юрисдикцию Китая вернется португальская территория Макао. Что станет не менее важным событием в символическом, историческом и практическом смысле.
У Великобритании и США к предстоящей передаче Гонконга отношение двойственное. Разногласия по этому вопросу между ними и Китаем начались после проведенных два года назад английским губернатором Гонконга Крисом Паттеном выборов в местное законодательное собрание. Китайцы выборов не признали и в пику им провели собственные — во временный законодательный совет, создав тем самым в Гонконге параллельную представительную структуру. Правда, они обещают, что совет вскоре будет распущен, и в течение 12 месяцев после воссоединения в Гонконге состоятся всеобщие выборы в постоянный законодательный орган. Как бы то ни было, но премьер Великобритании Блэр и госсекретарь США Олбрайт пока собираются принять участие только в торжествах, связанных с уходом англичан, — они состоятся 30 июня, — но не будут присутствовать на церемонии прибытия в Гонконг китайских руководителей (1 июля), которые приведут к присяге временный законодательный совет.
Россия остается в стороне от этого конфликта. И официальный представитель российского государства, министр иностранных дел Евгений Примаков будет участвовать во всех праздничных церемониях и 30 июня, и 1 июля.