Председатель исполкома переходного Национального совета Ливии Махмуд Джабриль официально подтвердил гибель бывшего лидера страны Муамара Каддафи. Мировые телеканалы уже продемонстрировали первые фотографии мертвого полковника, сделанные на мобильный телефон.
Зампред комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий, международный обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт и ведущая Анна Казакова обсудили ситуацию.
А.К. На ваш взгляд, какова дальнейшая судьба Ливии?
Л.С.: Вы знаете, здесь экстраполировать достаточно сложно. Наверное, народ Ливии и гражданское общество, в каком бы состоянии таковое не находилось, должны принимать сами какие-то решения о тенденции дальнейшего развития. Будет печально, если все это пойдет по внешнему сценарию, как уже было, например, в Ираке. И вообще, надо сказать, гибель Муамара Каддафи наводит на любопытные размышления. Мир как бы получает одну за другой, как я их называю прививки от однополярности.
Резолюции от Совбеза ООН в противоположность, в противовес тому миропорядку, который сложился после Второй мировой войны с главенствующей ролью ООН, используется как некоторого рода фиговый листок. В них не говорится о применении вооруженных сил, тем не менее, на практике они применяются. Хотя вроде бы все происходит на основании тех самых резолюций Совета безопасности ООН. И такой сценарий мы видим в Ираке, в Афганистане, в Косово, теперь в Ливии. Неугодные лидеры уничтожаются или сразу, или через суды, затем повешение, и так далее. И, к сожалению, мы можем констатировать с огорчением, что однополярный мир на планете, в общем-то, и в значительной степени построен.
К.Э.: Господин Слуцкий, а неугодные кому, если не трудно, поясните?.
Л.С.: Соединенные Штаты. Я не антиамериканист ни в коем случае. Я за конструктивное развитие отношений с США, например, Россией, в целом. Но за США как мирового диктатора и как единственный полюс однополярного мироустройства –– здесь я решительным образом против.
К.Э.: Но с другой стороны, ведь Соединенные Штаты воздержались от участия в этой операции. Да, определенную логистическую поддержку они оказывали, но держались в стороне. Если честно сказать, до этого американские компании, такие, как Chevron, ExxonMobil, прекрасным образом сотрудничали с этим режимом. Не было проблем между Америкой и Ливией с тех пор, как он сдал свою ядерную программу. Думается, может быть, дело во внутренних причинах?
Л.С.: Это только внешняя сторона. Воздерживались –– это абсолютная, извините, ерунда. Никто ни от чего не воздерживался. Внешне можно воздерживаться каким угодно образом, но вся идеология макроопераций в Ливии, политической военной экспансии в Ливии, разрабатывалась, как мы с вами понимаем, где –– ни во Франции, ни в Германии, ни в России и ни на Луне.Что касается внешнего воздержания, равно как и определенных дипломатических ходов на ООНовской площадке, это тоже понятно. Здесь мы может дискутировать и говорить о большей или меньшей роли США, в общем-то, мыслящая общественность далеко за пределами России, мне кажется, все достаточно понятно.
К.Э.: С вашей точки зрения, правильную ли позицию заняла Россия, когда воздерживалась по резолюции? Правильно ли она вела себя в дальнейшем? Что ждет российско-ливийские отношения сейчас? Может, стоило принять повстанцев где-нибудь в районе июня и все?
Л.С.: Тем, кто замыслил эту макрооперацию, всю эту ливийскую экспансию какое-то время назад, очень хотелось бы, чтобы мы сейчас уходили в российско-ливийские отношения, в контракты на поставку энергоносителей. Правильно ли Россия воздержалась там и проголосовала здесь –– вопрос не в этом. Это все, кстати, важнейшие вопросы, но на сегодня в связи с гибелью Каддафи говорить надо о том, что, к сожалению, пока операции, которые замысливаются в одной точке, осуществляются именно по этому сценарию, как было в Ираке, Афганистане, Косово, а теперь в Ливии. Наверное, с этой однополярностью как-то надо завершать, и роль России как постоянного члена Совбеза ООН здесь будет достаточно велика. Российско-ливийские отношения, если хотите поговорить об этом, будут все равно развиваться конструктивно. С любым ливийским руководством мы будем на всех уровнях, в том числе на близком мне уровне парламентской дипломатии, находить общие конструктивные знаменатели.