Выставка часы
В вестибюле Оружейной палаты Московского Кремля открылась выставка "500 лет истории европейских часов". Выставка, подготовленная швейцарским фондом часового искусства FHH, на материале 62 образчиков часового дела исчерпывающе излагает историю того, как человек приручил время. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Лет, положим, не ровно 500, а все-таки поменьше — самый ранний экспонат, объемистые карманные часы (для явно большого кармана) с одной-единственной стрелкой (часовой), датирован концом XVI века. Вещей почти такого же почтенного возраста на выставке несколько: вот еще одни карманные часы, на сей раз в виде двенадцатигранника, вот часы в виде креста, циферблат которых прикрывает не стекло, а массивная граненая "крышка" из горного хрусталя. Что-то сделано в Германии, что-то — во Франции, что-то — в Голландии, но, когда от этих трогательных экспериментов переходишь к более поздним временам, география вещей резко сужается до границ почти одной только Швейцарии. И это не потому, что в выставке участвовали в основном швейцарские собрания, а потому, что так уж сложилась история ремесла.
На первых порах, в конце XVI века, лидерами часовых технологий были мастера из ювелирных столиц Германии — Нюрнберга и Аугсбурга, что логично, поскольку персональные часы в ту пору были прежде всего предметом роскоши. В XVII и XVIII столетиях технологический прогресс подстегивали изобретатели из Голландии и Англии — что тоже вполне объяснимо: морским державам безукоризненно работающие часы были нужны позарез, без точного времени нельзя было определять положение корабля при навигации. И все-таки главной часовой страной в конце концов оказалась Швейцария, где не было ни ажиотажного спроса на ювелирные диковины, ни уж тем более военно-морских амбиций. Зато часовое искусство, бесстрастное, абстрактное и в то же время нравоучительное, было единственной роскошью, допускаемой протестантской, кальвинистской моралью.
Это, правда, не означает, что в XIX столетии часы так уж сразу превратились в аскетично-утилитарный предмет. Несколько карманных часов начала века, показанных в первых витринах, выглядят скорее драгоценными игрушками. Но основной вектор читается: в индустриальную эпоху следить за временем становится все важнее, а красивость отходит на второй план, уступая место деловитой элегантности классических карманных часов — белая эмаль циферблата, гладкая крышка, лаконичная форма, ничего лишнего. К концу позапрошлого века важной задачей было не только технологическое совершенство, но и массовость. Так, Георг Фридрих Роскопф еще в 1867-м придумал "однодолларовые часы" — качественную, но дешевую в производстве модель, которую мог себе позволить любой рабочий. А все для того, чтобы пролетариат не опаздывал на работу.
России, которая еще с пушкинских времен активно потребляла швейцарские часовые новинки, посвящен специальный раздел. Есть циферблат с эмалевым изображением Александра II с супругой, есть часы от Павла Буре (редкий экземпляр с императорским орлом на крышке) — но также есть и секундомер Breguet (использовавшийся отнюдь не в спорте, а в воинских маневрах) и морской хронометр 1930 года Ulysse Nardin.
Но в XX веке на смену этой спокойной поступательности приходят сплошные революции. Во-первых, триумф наручных часов. Часы на руке носила еще Елизавета I Английская, и с тех пор наручные часы — благодаря вполне понятному родству с браслетом-украшением — считались дамским аксессуаром. Мужские наручные часы приживались, судя по всему, почти так же медленно, как брюки в женском гардеробе. Главной мотивацией опять же оказались прагматические соображения — почтенному торговцу достать из жилетного кармана часы, открыть их, посмотреть и спрятать обратно еще с руки, но вот военному — не очень. Война, авиация и спорт оказались главными двигателями часового прогресса. Хрупкое часовое стекло необходимо было защищать, и потому появлялись часы-перевертыши Reverso от Jaeger-LeCoultre (корпус наручных часов там переворачивается циферблатом к руке), часы с закрывающими циферблат "жалюзи" от Vacheron Constantin, часы Clarte от Hermes, где циферблата нет вовсе, только цифры в миниатюрных окошечках, или часы Otomato от Moser & Cie с разъезжающимся в стороны футлярчиком. Только в 1931 году появляется ударопрочное стекло, сделавшее ненужными все эти ухищрения. С другой стороны, в иных дамских часах над прагматизмом опять одерживает сокрушительную победу расточительная декоративность — в часах от Cartier и Van Cleef & Arpels циферблаты крохотные, с горошину, но ар-декошное ювелирное великолепие бросается в глаза.
Помнится, советские научно-популярные книжки по истории часов заканчивались одинаково: описывалось изобретение электронных часов, с появлением которых-де традиционная механика сдана в утиль. На выставке есть первопроходческие экземпляры часовой электроники, но заканчивается она не ими, а работами современных швейцарских часовщиков. Где электроники никакой нет и в помине, но механизм помимо счета времени имеет то вечный календарь, то фазы Луны. Степень нужды современного человека в наручном вечном календаре можно себе представить, думаю, и фазы Луны без большого ущерба можно было бы заменить фазами спутников Юпитера — но зато само ремесло выглядит наконец-то дистиллировавшимся до чистого искусства, которое на соображения рутинной пользы может себе позволить смотреть свысока.