Мини-перечень объектов раздела продукции стал на шаг ближе к закону
Выдержав полуторагодичную паузу, Дума активно взялась за доведения закона "О соглашениях о разделе продукции" до вида, в котором его все-таки можно применять на практике. Вчера во втором чтении принят перечень участков недр (из 7 позиций), открытых для соглашений о production sharing; до этого в течение недели в первом чтении были приняты поправки к самому закону, а так же к налоговым законам, вытекающим из принципов раздела продукции. Почему вдруг такая спешка?
В России политика всегда идет впереди экономики. Именно политические соображения (не допустим распродажи Родины!) не позволили закону "О соглашениях о разделе продукции" нормально функционировать с момента его подписания Борисом Ельциным 30 декабря 1995 года. Заложенная в нем налоговая революция (возможность уплаты налогов инвестором в натуральной форме в рамках согласованных пропорций раздела продукции) так и не произошла, хотя революционная ситуация стала потихоньку вызревать — Дума приняла в первом чтении (со второй попытки) законопроект "О внесении в законодательные акты РФ изменений и дополнений, вытекающих из закона 'О соглашениях о разделе продукции'".
Возникает вопрос: стоило ли так долго ждать, чтобы изменять налоговые законы, которые и так будут изменены Налоговым кодексом, принятым в первом чтении 19 июня? Объяснение опять чисто политическое. Речь идет о компромиссе. Дума согласилась приступить к реанимации налогового механизма production sharing, но взамен внесла в базовый закон "О соглашениях о разделе продукции" ряд поправок, общий лейтмотив которых — закрепление в тексте закона ряда протекционистских мер по отношению к российским участникам рынка. Этот размен далеко не в пользу инвесторов. Дело в том, что механизм production sharing уже прописан в Налоговом кодексе, и попытка ускорить события вряд ли стоит того, чтобы за нее платить поправками базового закона, которые нарушают принципы Всемирной торговой организации (ВТО), в которую Россия настойчиво стремится. Вполне может получиться так, что вносимые изменения еще придется вымарывать: они наверняка попадут в перечень тех законодательных актов России, которые она берется изменить, чтобы присоединиться к ВТО.
Со списком участков недр проще. Может быть, "зеленый свет", зажженный перед ним Думой, представляет собой часть общего компромисса, но зато сам список — шаг хоть и робкий, но явно нацеленный на привлечение инвесторов. По существу это первый блин, вышедший, естественно, комом — в список не попало немало объектов, которые местные власти хотели бы в него включить, но не проявили настойчивости, не поверив, что список вообще окажется проходным. Можно не сомневаться, что этот список будет расти. И в дальнейшем есть надежда, в расширении ареала распространения production sharing будет больше рутинной привычной проработки и меньше идеологических баталий.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН