В Афганистане продолжаются тяжелые бои между талибами и отрядами "северного альянса". Вследствие чрезмерных религиозных запретов и отсутствия у талибов опыта управления государством на занятых ими территориях складывается все более тяжелое экономическое положение. Талибам лишь крайне необходима быстрая победа над северянами. Если начнутся голодные бунты населения, талибскую государственность ожидает крах.
Талибы пытаются перехватить инициативу
Во вторник талибам удалось занять город Кундуз, центр одноименной провинции, находящийся примерно в 50 км от границы с Таджикистаном. На сторону талибов перешли несколько местных полевых командиров (по всей видимости, пуштунов), что предопределило поражение таджикских отрядов Ахмада Шаха Масуда, защищавших город. Таджики отступили к границе Таджикистана. Пока непонятно, смогут ли они перейти границу СНГ. По всей видимости, подразделения талибов прорвались к Кундузу из таджикского окружения, в которое они попали под Пули-Хумри. Ранее таджики (по всей видимости, слишком поспешно) сообщили, что они полностью разбили талибов в Пули-Хумри и взяли в плен около трех тысяч солдат и офицеров.
Кундузская контратака талибов последовала за серьезными поражениями, нанесенными им на прошлой неделе отрядами Объединенного фронта спасения Афганистана. Этот довольно шаткий "северный альянс" образован сторонниками афганского таджика Ахмада Шаха Масуда, узбека Абдула Малика, хазарейца Карима Халили, исмаилитскими лидерами Бадахшана, а также некоторыми другими полевыми командирами и политиками Северного и Центрального Афганистана. По данным узбекских полевых командиров (к ним нужно относиться с осторожностью, но в целом они подтверждены иностранными наблюдателями), за два дня уличных боев в Мазари-Шарифе талибы потеряли убитыми около двух тысяч человек. Ранены и попали в плен восемь тысяч, среди них около 300 пакистанских офицеров и инструкторов, а также большое количество пакистанской транспортной и военной техники. Северяне арестовали многих ведущих талибских лидеров, среди них кандагарского "министра иностранных дел" муллу Госа, губернатора провинции Герат муллу Абдулу Раззака, члена центрального "совета шести" муллу Эхзануллу, а также посла Пакистана Азиза Хана, который координировал северное наступление талибов. В последовавшем затем наступлении отряды Масуда разгромили талибов у перевала Саланг, отвоевали провинции Парван и Каписа, овладели имеющим стратегическое значение городом Джабаль-ус-Сирадж и подошли вплотную к Кабулу. Шииты-хазарейцы разбили талибов у перевала Шибар в Центральном Афганистане (ожесточенные бои за него идут уже четыре месяца). По данным шиитов, в июньских боях за Шибар погибли 300 талибов, свыше двух тысяч попали в плен.
Талибы наказаны за вероломство
Поражения талибов подтвердили прогнозы военных экспертов, что "студенты" не умеют воевать, то есть не владеют тактикой городского боя, их действия плохо согласованы, а солдаты недостаточно обучены и стойки. Западные военные эксперты так сформулировали свои впечатления от действий талибов: "Они, конечно, способны отличить приклад от ствола автомата, но более обширными познаниями в военном деле радуют редко. Пока что талибы действительно скорее студенты по сравнению с солдатами Масуда, которые не зря имеют репутацию лучшей пехоты мира".
Неудачи талибов (они в основном пуштуны) имеет еще и идеологический аспект. Их движение явно исчерпало первоначальный лимит доверия. У Кандагара были реальные возможности для более или менее мирного создания коалиционного правительства, в которое бы вошли, под пуштунским руководством, представители таджиков, узбеков, хазарейцев и исмаилитов. Однако "борцы за веру" оказались (во всяком случае пока) неспособны к поискам компромисса. Первыми столкнулись с вероломством талибов шииты-хазарейцы. Талибы по большей части сунниты и относятся к шиитам как к "предателям", "еретикам" и "злейшим врагам настоящего ислама", то есть даже хуже, чем к атеистам и коммунистам. Когда весной 1995 года талибы впервые подошли к Кабулу, они устроили резню в шиитских пригородах столицы, обманным путем взяли в плен лидера шиитской партии "Вахдат" Абдулу Али Мазари, который затем погиб при загадочных обстоятельствах. Лидеры шиитов так формулируют свое отношение к талибам: "Если мы им сдадимся, они нас всех перережут. У нас просто нет выбора — мы вынуждены воевать до конца".
Решительно настроены и таджики. Когда в январе талибы захватили лежащие к северу от Кабула провинции Парван и Каписа, они приступили к массированным этническим чисткам и депортировали из родных сел сотни тысяч таджиков. Неудивительно, что Масуду удалось создать в тылу талибов разветвленную партизанско-диверсионную сеть, агенты которой уже неоднократно организовывали антиталибские бунты.
Складывается впечатление, что прежняя "пуштунская монополия" на центральную власть в Афганистане закончилась. Помимо традиционно влиятельных таджиков, все больший политический вес приобретают лидеры ранее дискриминированных тюркских народностей Северного Афганистана (прежде всего узбеков и туркмен). Агрессивный национализм пуштунов натолкнулся на не менее агрессивный национализм узбеков и таджиков. Так как оружия у всех сторон с избытком, то ожидать скорой военной победы одной стороны над другой не стоит.
Избранники Аллаха
Название движения "Талибан" является формой множественного числа распространенного в арабских, иранских и тюркских наречиях слова "талиб" (на пенджабском наречии Пакистана — "туллаб"). Вообще говоря, талибами называют любых учащихся. В пакистанских условиях это название закрепилось прежде всего за учениками школ по изучению Корана. Условия жизни в этих "школах" очень тяжелые. За малейшие провинности ученики подвергаются тяжелым физическим наказаниям и пыткам.
Говорить об образованности талибских "студентов" не приходится. В лучшем случае они запоминают наизусть длинные пассажи из Корана, по большей части не понимая их смысла. Талибы с детства приучаются к жесткой дисциплине и повиновению старшим. Для пакистанских спецслужб они являются желанным пополнением не только кандагарской армии, но и фанатических исламских отрядов, сражающихся против Индии в Кашмире. Талибам вдалбливается беспрекословная верность идеям "джихада" и "борьбы за Аллаха до смерти или до победного конца". Многие из них не знают другой жизни, кроме военной. По большей части они лишены контактов с внешним миром и подвергаются постоянной и примитивной промывке мозгов. Муллы бесконечно повторяют им отдельные цитаты из Корана и "победные" лозунги. Многие юноши формулируют смысл своей жизни следующим образом: "Мы избранники Аллаха. Для нас нет пути назад — всегда и только вперед! Мы или победим, или погибнем, как мученики во имя Аллаха, чтобы сразу отправиться в рай". Старшие офицеры и пакистанские инструкторы нередко обращаются с талибами, как с пушечным мясом. Когда талибы прошлой осенью подошли к Кабулу, им пришлось преодолевать минное поле. Так как у талибов не было саперов, командиры приказали солдатам просто идти вперед. Тысячи талибов с возгласами "Аллах акбар" бросились на мины. Около 400 человек погибли на месте.
Талибанистан
Кто реально руководит движением "Талибан", точно не известно. Считается, что верховная власть принадлежит мулле Мохаммеду Омару Ахонду. По данным западных журналистов, ему около 35 лет. Он родился в бедной семье в южной провинции Кандагар. Мулла Омар слывет очень замкнутым и неприхотливым человеком, лишь один или два раза он давал интервью журналистам и обычно не принимает никаких иностранцев. Омар имеет большой опыт войны против советской армии, четыре раза ранен, потерял правый глаз. В сентябре 1994 года он основал в родной деревне под Кандагаром движение "Талибан", стремясь с его помощью преодолеть бесконечные распри между моджахедами. Почти все политические лидеры этого движения родом из Кандагара, где расположена и штаб-квартира движения "Талибан". Талибы утверждают, что главные военные и кадровые решения Омар принимает в одиночку. Он очень авторитетен среди пуштунов, которые уважают его как за житейскую мудрость, так и за духовный опыт мусульманского проповедника.
Внутренняя структура талибской государственности производит впечатление клерикальной военной диктатуры, где не может быть и речи о гарантиях прав отдельной личности. Когда талибы занимают очередной населенный пункт, они зачастую ведут себя не просто как оккупанты. Они относятся к населению с полным пренебрежением, как к скоту — загоняют людей по домам и в мечети ногами и плетьми, как будто это бараны, бьют без причины и предупреждения и т. д.
После взятия Кабула талибы систематически уничтожали все оставшиеся еще в этом разрушенном городе здания государственных учреждений и общественный транспорт. Они фанатично борются против светской литературы, кино, видео, музыки и радиовещания (исключение делается только для пропаганды кабульского "Радио Шариат"). Талибы громят компьютеры и видеомагнитофоны, сжигают кассеты и любые книги и журналы, которые им кажутся "неприличными" и "немусульманскими". У талибских запретов могут быть невероятные причины. Например, строжайшим образом запрещено использование бумаги, сделанной из макулатуры — на том основании, что ранее на ней мог быть напечатан Коран. Весной этого года талибы шокировали мусульман большинства стран Азии, запретив праздновать очень древний местный праздник Навруз.
Кажется, что лидеры талибов стремятся воссоздать ту "благословенную общинную жизнь", какой она (по их мнению) была когда-то на ранних этапах становления ислама. По мнению талибов, в стране должно быть единое религиозное, политическое и военное руководство — как Мухаммед в свое время был полководцем, калифом и пророком. Пост такого безоговорочного и абсолютного лидера талибов и занимает мулла Омар. Он носит титул "амир аль-муминин" ("владыка правоверных") и является верховным авторитетом по всем религиозным и светским вопросам, а также главным полководцем "священной армии" талибов. Ему подчинен правящий в Кабуле "совет шести", который западные эксперты иногда называют "хунтой мулл". Решения этого совета до широких масс талибов доводятся ограниченным числом духовных советников, которых называют молави (нечто вроде исламских офицеров). Они разделили Кабул на 12 новых районов. Во главе каждого района стоит собственный молави — верховный военный авторитет, судья, градоначальник и шеф полиции.
Талибская инквизиция
Распорядок жизни в теперешнем Кабуле очень жесткий — вполне как в военном училище (или медресе). Дважды в день все мужчины должны бросать все дела и отправляться в мечеть. Кто замешкается, того гонят плетьми. Всех прежних кабульских мулл талибы разжаловали и выгнали из мечетей вон. Новые муллы ведут себя скорее как офицеры контрразведки — они хотят знать о своих прихожанах буквально все: кто что вчера и сегодня утром делал, кто приехал в гости или уехал по делам (по каким?), что вчера делали соседи справа и говорили соседи слева и т. д. За порядком на улицах следит талибская полиция нравов, которая зачастую принимает и осуществляет решения без суда и следствия. Чуть ли не каждую неделю муллы придумывают новые запреты и ценные указания. Недавно, например, они велели закрасить черным все оконные стекла — дабы нескромные мужские взгляды не могли обесчестить женщин внутри дома.
Ненависть и страх талибов перед женщинами — известный факт. Похоже, они на полном серьезе убеждены в изначальной порочности всех женщин без исключения. Так что единственный способ для правоверного мусульманина избежать пагубных ловушек — это засадить женщину в самый дальний конец дома, а для верности еще и накрыть паранджой. Женщинам запрещено не только ходить на работу, в школу или университет, но и за покупками на базар. Все работающие женщины воспринимаются талибами в лучшем случае как "проститутки", в худшем — как "служанки шайтана". Талибы неоднократно зверски избивали сотрудниц иностранных международных организаций и Красного Креста и Полумесяца, которые не успевали скрыться при их приближении. Известны случаи, когда талибы заставляли едущих на свадьбу и закутанных в паранджу невест показывать им пальцы и отрубали их, если девушки посмели их накрасить.
Члены кабульской "исламской инквизиции" (их организация называется Ведомство по надзору за исламской нравственностью и борьбой с пороками) регулярно ходят по учреждениям и измеряют у мужчин длину бороды. Те, у кого она короче предписанной длины (кончик бороды должен высовываться из кулака) беспощадно изгоняются. Суды молави фактически являются трибуналами. Прокуратура, адвокатура и какие-либо кассационные инстанции упразднены. Для суда достаточно слов трех правоверных мусульман, которые "удостоверяют" факт преступления. Разумеется, показания женщин в расчет не принимаются. Если какое-либо обвинение выдвигается против женщины, ее на суд не допускают. Вердикт молави считается безошибочным в силу его "божественного авторитета". Как правило, его тут же приводят в исполнение.
Так, если женщина заочно признана "виновной в нарушении заветов брака", за ней тут же отправляют патруль, который ведет ее на место казни. Так как "борцам за дело Божье" запрещено прикасаться к "чужим женщинам", они заставляют родственников приговоренной женщины связать ее, погрузить на телегу, а потом казнить. Два месяца назад в Кабуле забили камнями подозреваемую в "прелюбодеянии" молодую женщину, и первые камни в нее должны были бросить муж и дети.
Экономическая беспомощность талибов
Поначалу население Кабула было даже довольно приходом талибов. Люди надеялись на стабильную власть и конец бесконечных уличных боев. Сейчас настроения людей изменилось. В Кабуле все чаще говорят: "Лучше уж пусть все будет, как раньше. Пусть уж лучше палят себе время от времени ракетами, лишь бы живот был сытый. Что толку от теперешнего спокойствия, если есть нечего?"
В экономическом отношении талибы оказались несостоятельны. Современное государство не может существовать на принципах примитивного натурального обмена и в условиях простейших операций с наличными деньгами (как этого хотелось бы талибским муллам). Хотя в Кабуле еще открыты несколько банков, они фактически ничего не делают. Кредиты и безналичное денежное обращение упразднено, все свои сделки молави оплачивают исключительно наличными, которые мешками возят по стране. Безработица в Кабуле и других крупных городах превышает уровень 90%. Фабрики или разрушены, или закрыты. Те, что еще работают, выполняют только военные заказы. Денег у талибов нет, базары пустые, иностранные торговцы боятся приезжать в их города.
В майской беседе с иностранными журналистами "министр иностранных дел" талибов Шер Мохаммед Станакзай признал, что власти Кабула не знают, чем кормить людей. По мнению западных экспертов, если движению "Талибан" не удастся как можно быстрей победить северян, оно не переживет зиму этого года.
ПЕТР Ъ-ГАМЕЛЛИН