Литературному журналу "Новая Юность" исполнилось четыре года
В 1955 году под руководством Валентина Катаева возник литературный журнал для молодежи — "Юность". Это как раз и было началом очередной новой жизни в России, прозванной оттепелью по названию романа Ильи Эренбурга. Оттепель для взрослых происходила в "Новом мире", а тогдашняя "попса" загнездилась в "Юности". Евтушенко, Вознесенский. Там были впервые напечатаны Василий Аксенов, Андрей Битов, Борис Васильев.
В 1962 году журнал "Юность" пришлось "укрепить", как это называлось, и главным редактором назначили проверенного товарища Бориса Полевого, автора "Повести о настоящем человеке". (А первое его произведение, к слову, называлось "Мемуары вшивого человека".) В принципе ничего не изменилось. В "Юности" продолжали печататься все вышеперечисленные, журнал был престижным, читаемым, даже трехмиллионного тиража не хватало на всех, и его передавали из рук в руки.
Хотел там напечататься и молодой поэт Иосиф Бродский, но был отвергнут. Как и Высоцкий, как и Галич. Специфика — "новые веянья", которые читатель искал именно в "Юности" — постепенно исчезла. "Культурность" и "образованность" звучали там как слова ругательные, синонимы распространенного тогда термина "вторичность" (так оценивались в коридорах редакции и Бродский, и Набоков). От молодого задора осталась одна вульгарность.
Было интересное условие для поэтических публикаций: нужно было иметь или специально написать так называемый паровозик, то есть стихотворение о БАМе, Ленине, партии, рабочих или колхозниках. У "оттепельных" авторов "Юности" "паровозики" писались сами собой, а у застойных — волевым усилием. Помнится, наиболее популярным "паровозным" мотивом была добыча нефти. Это было как-то не стыдно. Даже Высоцкий написал песню "Черное надежное золото", что, впрочем, не открыло ему дороги в "Юность". Потому что потому. Как в свое время не спасла жизнь Мандельштаму запоздалая ода Сталину.
Репутация "Юности", которая после смерти Бориса Полевого перешла в руки его заместителя, комсомольского поэта Андрея Дементьева, испортилась гораздо позже, чем сам продукт. Тем более что продукт прихорошился. Андрей Дементьев был недремуч и красив, как Ален Делон, пришли и такие незамшелые люди, как Юрий Ряшенцев, автор песен о мушкетерах, теннисист и человек, искренне любивший все то, что в "Юности" печатать было уже категорически нельзя. Он даже вел скандальный первый вечер "неофициальной" поэзии в ЦДРИ в 1980 году, в котором мне довелось участвовать.
Журнал разделился в начале 80-х на две части — печатный станок и внутренний клуб: выставки, чтения и пения в конференц-зале редакции. Этой симпатичной частью заправлял Кирилл Ковальджи, призвавший молодые дарования в семинар "Зеленая лампа". Некоторые участвовали в нем постоянно, некоторые заходили на огонек. Иван Жданов, Алексей Парщиков, Александр Еременко, Юрий Арабов, Сергей Гандлевский и многие другие поколения 80-х Кирилла Ковальджи (который сейчас, к сожалению, лежит с инфарктом) поминают только добрым словом.
А "Юность" между тем все старела и старела, и маразм ее крепчал. Так что в 1992 году Александр Ткаченко и Кирилл Ковальджи покинули это заведение. Потом не выдержал и видавший виды Андрей Дементьев, оставив этот, как ни странно, и по сей день не похороненный журнал.
Ткаченко же уходил не просто, а с целью: вернуть "Юности" молодость. И создал с последовавшими за ним сотрудниками журнал "Новая Юность", сокращенно — игривое словечко "ню", которое стало логотипом журнала. Сейчас НЮше исполнилось четыре года. За эту не очень долгую жизнь ей пришлось испытать разочарование невостребованностью литературы в принципе, хоть такой, хоть эдакой. Читатель только совсем недавно заскучал по вечному, о чем я сужу и потому, что меня чуть не каждый день стали донимать вопросом: "Что бы почитать нового?" После перерыва читатель слегка потерял ориентацию.
А Александр Ткаченко потерял терпение как раз "перед рассветом" и махнул рукой на любимое детище, тем более что очень занят на посту генерального директора русского Пен-клуба.
"Почему,— спрашиваю,— Саша, ушел?" "Бессмысленно,— говорит,— со старыми людьми из 'Юности' что-то делать". Но это он мне так, даже более грубо, сказал в частной беседе. А в письме расставания с журналом, опубликованном в #20-21, Ткаченко написал: "Нам довелось создать этот уютный, интеллигентный, культурный, не без вызова журнал, о котором уже столько написано критикой, что позавидует любой 'толстый'. Нужно быть честным в отношении себя и своих коллег, уйти, оставшись с ними, уступив место более молодому, неискушенному и потому, возможно, сумеющему делать шаги вперед вместе с журналом".
Голая же правда, правда ню, заключается ни в том и ни в другом.
Просто надоела бедность. Ныне деньги решают все. И только когда они есть, кадры решают все остальное. Тираж "НЮ" упал с шести до четырех тысяч экземпляров. 20 человек редакции работают из энтузиазма, зарабатывая деньги в других местах. Гонорары авторам платят символические, чаще не платят: больше на метро истратишь, едучи за своей копейкой. Новый главный редактор, Евгений Лапутин, до того — просто автор журнала, не сразу, по его словам, понял, почему был призван на этот пост.
Лапутин — прозаик, но дело не в том. Лапутин — ас той единственной профессии, которая способна возвращать молодость: эстетический хирург. В соответственных терминах он рассказывает и о старой "Юности", что она "из свежего мяса превратилась в тушенку" и стала "филиалом общества слепоглухонемых". Писать Лапутин начал в связи со своей основной профессией. Сначала он был нейрохирургом, а это, как он говорит, "работа на набережной реки Стикс, 70% летальности". И было ему грустно и тяжело, что все умирают. И ничего нельзя было сделать, кроме как сидеть в ординаторской в компании смерти и пишущей машинки "Ятрань", на которой он стал учиться печатать, чтобы отвлечься. И с удивлением открыл для себя наличие жизни в слове.
Так он незаметно стал писателем, но желание спасать жизнь людям его не оставило. Хотя даже спасая жизнь, он не чувствовал удовлетворения, если не вернуть былой молодости и красоты. Может быть, потому что он сам молод и хорош собой (в некотором смысле традиция "Юности"). И Лапутин переквалифицировался. Работает уже 10 лет в Институте красоты, стал звездой эстетической хирургии.
Вот он и подумал, что попросили его возглавить "НЮ" в силу его способности обращать время вспять и кого угодно делать привлекательным. Почему бы и не журнал. Действительно, именно для этого Лапутина и позвали.
Все ли у него получится, вскоре увидим. А до конца года будем читать "НЮ" как есть: пока что ее козырь — не "свежее мясо", а архивные редкости.
ТАТЬЯНА Ъ-ЩЕРБИНА