Архив Павла Николаевича Лукницкого, вторая часть которого была недавно передана Анатолием Чубайсом Пушкинскому дому (см. "Коммерсантъ-Daily" за 7 июня), во многом уникален. От других подобных коллекций собрание Лукницкого отличает поразительная дотошность, с которой он подбирал малейшие свидетельства о своих "героях" — Ахматовой, Гумилеве, Мандельштаме, Цветаевой. Коллекционер затмил в Лукницком литератора и поэта. Жизнь рядом с великими поэтами означала для него возможность (воспринимаемую как необходимость) собрать о них все, что можно вложить в тесные папки документированной истории. Он пытался поймать на лету уходящее время — обожествляя клочок бумаги, небрежный росчерк, издание, которого касалась рука гения, записывая мельчайшие детали бесед с поэтами.
Ученым еще предстоит определить истинную научную ценность переданного им в дар собрания, но уже сегодня некоторые вещи из фонда, носящего имя Лукницкого, выставлены в музее Пушкинского дома. Новые поступления будут тщательно изучены, многое будет вскоре опубликовано. Вряд ли нас ждут потрясающие открытия. Но сладкий дух утраченного времени живет в осколках прошлого, тщательно собранных Лукницким: он — в африканских рисунках Гумилева, его военном молитвеннике, сдержанной почти до неприличия дарственной надписи Блока, парижской фотографии молодого Мандельштама, манерно-пленительной позе Ахматовой.