В Национальной филармонии 155-летие русского классика Сергея Танеева отметили исполнением его последнего произведения, грандиозной кантаты "По прочтении псалма". Концерт, организованный Ансамблем классической музыки им. Лятошинского и дирижером Игорем Андриевским, мог бы стать украшением филармонической программы, но на деле не вышел даже за рамки ликбеза, считает ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
Юбилей русского музыкального классика Сергея Танеева большинство украинских концертных коллективов прогнозируемо обошли стороной. Едва ли не единственным исключением оказался Ансамбль классической музыки им. Лятошинского, которому столичная публика в последние годы многим обязана за восполнение пробелов в области истории кантатно-ораториального жанра. Танеев за свою жизнь написал четыре кантаты. Самые значительные из них — "Иоанн Дамаскин" и "По прочтении псалма" — оказались, соответственно, самым первым и самым последним его опусом. Это свидетельствует о том, какую огромную роль композитор отводил данному вокально-инструментальному жанру.
Несмотря на то что Сергей Танеев сочинял произведения самых разнообразных жанров, в том числе таких крупных, как опера и симфония, особенности его таланта наиболее полно проявились именно в кантате. "Совесть музыкальной Москвы", как называли композитора современники, считал искусство средством нравственного воспитания и философского познания, организовывал народные консерватории, образовательные курсы для рабочих и давал бесплатные уроки всего, что мог преподавать. Образованность Танеев ставил превыше всего, и в ответ на рекомендацию Петра Чайковского "избегать лукавых мудрствований, а делать "как бог на душу положит", возражал: "Контрапунктические хитрости не мешают музыке быть привлекательной для слушателей".
Сквозь вялое звучание струнных инструментов с трудом пробивался массивный хор
Пугающее обилием догм и правил искусство одновременного сочетания нескольких мелодических линий (за которое, например, наследие Иоганна Себастьяна Баха при его жизни считали старомодным) Сергей Танеев перенес на почву русской музыки. Тем самым он старался подвести под нее тот исторический фундамент, которого она была лишена в силу своего несколько запоздалого старта. Современники величали его "лучшим контрапунктистом" (в то время, как и сейчас, это "звание" звучит с легкой издевкой — если бы, например, поэта эпохи романтизма хвалили за мастерское использование гекзаметра), а последователи характеризовали его, используя высокопарные выражения. Так, патриарх советского музыковедения Борис Асафьев писал, что "ряд произведений Танеева стоит на грани интеллектуального становления музыки как философии" — получается, его творчество, словно не решаясь шагнуть, так и застыло на этой грани.
Нынешний концерт продемонстрировал, что Ансамбль классической музыки им. Лятошинского воспринимает музыку Танеева примерно так же снисходительно. Его последний труд, кантату "По прочтении псалма", соединившую музыкальную лексику Баха, Людвига ван Бетховена и Рихарда Вагнера с интонациями русской протяжной песни, музыканты трактовали в тягуче-монолитном духе. Сквозь вялое звучание струнных инструментов с трудом пробивался массивный (по составу) хор, а медь, которая по задумке композитора должна была прорезать оркестр, словно молнии громовержца, приглушили (вероятно, ради того, чтобы окончательно не подавлять звучание хора). Откровенно слабый текст Алексея Хомякова, написанный по мотивам 49-го Псалма Давида, солисты хора проговаривали как бы нехотя, словно стыдясь какого-то неприкрытого изъяна. В этот вечер, судя по всему, воодушевление испытывал лишь дирижер Игорь Андриевский, энергично листавший партитуру, которая, пожалуй, только ему одному не казалась темным лесом.