Наши коллеги из еженедельника "Коммерсантъ-Рейтинг" впервые провели исследование деятельности российских паевых инвестиционных фондов. Его результаты (подробно ознакомиться с ними вы сможете в ближайшем номере еженедельника) тем более интересны, если учесть, что полгода назад, когда ФКЦБ только приступала к выдаче лицензий управляющим компаниям ПИФов, многие говорили, что фондам нет места на российском рынке. Тем не менее паевые фонды не просто живут, но уже приносят неплохой доход. Так что, скептики посрамлены?
Дать однозначный ответ на этот вопрос пока нельзя.
С одной стороны, суммарные активы действующих на данный момент паевых инвестиционных фондов составляют немногим более 410 млрд рублей, или около $70 млн. И это по самым нескромным подсчетам, учитывающим как активы Фонда корпоративных бумаг и фонда "Петр Столыпин" (управляющие компании "Паллада Эссет Менеджмент" и Объединенная финансовая группа "Инвест" соответственно), которые уже зарегистрированы, но еще не завершили первичное размещение паев, так и активы фонда "Лексингтон-Тройка", действующего в США, но управляемого российской компанией "Тройка Диалог". Без учета последнего суммарные активы российских паевых фондов не дотягивают и до 100 млрд рублей. Такая мизерная сумма активов в управлении (для сравнения: объем вкладов населения в Сбербанке России превышает 80 трлн рублей) не позволяет говорить о какой бы то ни было заметной инвестиционной роли паевых фондов.
С другой стороны, ПИФы только-только начали работать, и темпам роста их активов может позавидовать любой коммерческий банк. Только за три последних месяца сумма чистых активов, к примеру, фонда "Краткосрочные взаимные инвестиции" выросла на 1500%, Фонда акций крупных предприятий "Кредит Свисс" — на 400%, фонда "Илья Муромец" — на 320%. Тот факт, что активы банков на первоначальном этапе их деятельности росли так же быстро, не должен вводить в заблуждение: во-первых, их росту во многом способствовали высокие темпы инфляции, которых сейчас нет, а во-вторых, сегодня гораздо острее конкуренция — ПИФам приходится конкурировать не только друг с другом, но и, что куда сложнее, с уже привычными для населения банками.
Один крупный пайщик стоит тысяч мелких
Впрочем, в одном скептики все же правы. Той цели, ради которой затевались паевые инвестиционные фонды, — создать цивилизованный и эффективный инструмент для вовлечения в инвестиции именно средств населения — они пока не достигли. Более или менее точно оценить, насколько они приблизились к этой цели, нельзя, поскольку данные о структуре пайщиков фонды сейчас предоставлять не обязаны. Но из ответов ряда фондов на наши запросы картина получается следующая.
Наибольшую долю мелкие пайщики составляют в фондах "Паллада-ГЦБ" и "Пионер Первый". В "Палладе" сообщили, что суммы инвестиций 70% пайщиков составляют менее $500, 23% пайщиков — $500-5000, остальных — свыше $5000. Со слов менеджеров "Пионера Первого", доля пайщиков, инвестировавших более 50 млн рублей, не превышает 1%. Для сравнения: средний размер инвестиций пайщиков фондов, управляемых "Кредит Свисс", составляет $2500. В то же время фонды утверждают, что их деятельность держится сейчас именно на крупных инвесторах.
Объяснение простое — высокий уровень концентрации паев. На долю тех немногочисленных пайщиков, которые инвестируют "свыше $5000" или "более 50 млн рублей" (кстати, заметьте: не уточняется, на сколько конкретно более), приходится основная доля активов фондов. Лишнее доказательство тому — недавняя история с отзывом из фонда "Паллада-ГЦБ" 193 тысячи паев после скандальной публикации в газете Wall Street Journal Europe, в результате чего активы фонда сократились на 65% (подробнее см. "Коммерсантъ-Daily" от 23 мая). Ниже мы еще вернемся к оценке последствий этого события (они того стоят). Здесь же обратим внимание на следующее обстоятельство. Поскольку изъятие паев произошло именно в день выхода статьи, очевидно, что можно пересчитать по пальцам одной руки тех пайщиков, благодаря которым фонд разом лишился 2/3 активов. И это были очень крупные пайщики: по нашим подсчетам, сумма их вложений в этот паевой фонд составляла не менее $350 тысяч, что эквивалентно 2% суммарных активов всех российских фондов. В такой ситуации о роли мелких инвесторов нечего и говорить.
Сбербанк уже отстал
Можно до хрипоты спорить о месте паевых инвестиционных фондов в России, однако, если принять как аксиому, что фонды весьма жестко контролируются ФКЦБ и потому имеют приемлемую надежность, решающим аргументом в споре, очевидно, должна стать доходность паев. Во всяком случае именно доходность нагляднее других факторов позволяет судить об эффективности паевых фондов и об их перспективах (в том числе о перспективе привлечения в фонды мелких инвесторов).
Отрадный факт: к настоящему моменту доходность почти всех фондов вышла из отрицательной области, характерной для начального периода деятельности. При этом большинство фондов, инвестирующих средства в гособлигации, показало за последние три месяца доходность, превышающую депозитную ставку Сбербанка и находящуюся на уровне ставок в коммерческих банках. Тройку лидеров по этому показателю возглавляет фонд "Краткосрочные взаимные инвестиции" (управляющая компания "Монтес Аури"), за три месяца (а фактически, если считать с момента окончания первичного размещения, всего за месяц) показавший доходность на уровне 50% годовых. За ним следуют фонд "Илья Муромец" и "Паллада-ГЦБ" (33% и 22% годовых за три месяца соответственно).
Хуже других дела в настоящее время обстоят у Фонда акций крупных предприятий "Кредит Свисс", показавшего за три месяца отрицательную доходность (-5% годовых), хотя по расчетам за последний месяц доходность его паев составила 26,2% годовых. Оправдать это можно было бы конъюнктурой рынка акций, однако доходность фонда "Лексингтон-Тройка", зарегистрированного в США, но инвестирующего в российские же акции, за последние три месяца составила 22,8% годовых. При этом за последний месяц фонд вышел на потрясающий результат — 213,8% годовых. Следовательно, дело не только в конъюнктуре рынка, но и в структуре вложений, а также в инвестиционной стратегии фонда: одно дело, когда управляющая компания ориентируется на переоцененные, но зато высоколиквидные акции, и другое, когда речь идет об инвестициях в быстро растущие "новые" акции.
Для оценки эффективности стратегии паевых инвестиционных фондов мы сопоставили динамику стоимости их паев с динамикой индикаторов. Так, для фондов, инвестирующих в государственные бумаги, были рассчитаны коэффициенты корреляции стоимости их паев с минимальным, максимальным и средним темпами роста цен ГКО за последние три месяца; для фондов, инвестирующих в акции, — соответствующие коэффициенты корреляции с фондовым индексом "Коммерсанта", для Фонда краткосрочных валютных инвестиций "Кредит Свисс" — с ценами ОВВЗ (полностью таблица коэффициентов корреляции публикуется в "Коммерсантъ-Рейтинге" #13). Обратим внимание, что лидеры по этому показателю — фонды "Илья Муромец" и "Краткосрочные взаимные инвестиции" — практически по максимуму использовали возможности рынка ГКО: корреляция динамики стоимости их паев с максимальным темпом роста цен ГКО почти равна 1, а с минимальным темпом — -1. Напротив, корреляция стоимости пая Фонда акций крупных предприятий "Кредит Свисс" с темпом роста фондового индекса "Коммерсанта" отсутствует (соответствующий коэффициент равен 0,2), в то время как для фонда "Лексингтон-Тройка" она почти абсолютная (коэффициент корреляции составляет 0,96).
"Паллада" не утонула. Что и требовалось доказать
И еще на одно обстоятельство стоит обратить внимание. Выше уже упоминалось о сокращении чистых активов паевого фонда "Паллада-ГЦБ" сразу на 65%. Нетрудно представить себе, что станет с любым банком (и с доходностью вкладов его клиентов), если он за один день вдруг лишится 2/3 своих активов. Между тем с фондом "Паллада-ГЦБ" ничего плохого не произошло. Напротив, стоимость его паев в день выхода из фонда крупных пайщиков даже выросла на 0,98%.
То, что стоимость пая продолжает повышаться, несмотря на резкое сокращение активов фонда, — это не ошибка и не злой умысел управляющих. Такой результат только на первый взгляд кажется парадоксальным. На самом деле он закономерен.
Все дело в том, что на каждый пай фонда в любой момент времени по определению приходится одинаковая доля одних и тех же активов. Выход части пайщиков из фонда означает, что они просто получают причитающуюся им долю в его активах. При этом остальные пайщики продолжают владеть теми же активами и в том же объеме, что и раньше. Поэтому прирост стоимости пая не зависит от изменений в составе пайщиков фонда и определяется исключительно динамикой его активов. В открытый паевой фонд можно войти в любое время с любой суммой инвестиций и в любое же время выйти, не нанося ущерба остальным инвесторам фонда. Единственная причина, по которой схема может не сработать, — низкая ликвидность активов. Задача ФКЦБ как регулирующего деятельность паевых фондов органа — это как раз следить за тем, чтобы управляющие обеспечивали высокую ликвидность активов фонда (кстати, активы "Паллады-ГЦБ" в настоящее время на 100% представлены "короткими" ГКО, не облагаемыми налогом).
Случай с "Палладой-ГЦБ" — важное подтверждение тому, что система коллективных инвестиций достаточна устойчива, и фонды вполне дееспособны в форс-мажорных обстоятельствах. А важное оно потому, что прежде чем говорить о масштабном привлечении средств мелких инвесторов в паевые фонды, схема коллективных инвестиций должна доказать свою надежность. И если рассуждать с этой точки зрения, можно прийти к выводу: если бы не случилось изъятия основной массы активов из "Паллады", нечто подобное стоило бы придумать.
ЮРИЙ Ъ-КАЦМАН, ВАДИМ Ъ-АРСЕНЬЕВ
"Коммерсантъ-Рейтинг"