Нежелание США заморозить опасное для России расширение блока НАТО в Восточной Европе (а в перспективе и в СНГ) заставляет Москву форсировать развитие новых евразийских связей. Особую роль в центральноазиатской концепции Москвы играет Иран, который был и остается злейшим врагом США. После распада СССР влияние Ирана в азиатских странах СНГ неуклонно возрастает. Если прагматичный курс президента Рафсанджани будет продолжен и далее, связка Москва--Тегеран сможет обеспечить себе лидерство в Центральной Азии.
Персидский альянс
Неделю назад в столице Таджикистана Душанбе прошла беспрецедентная встреча президентов Таджикистана (Эмомали Рахмонов), Ирана (Али Акбар Хашеми Рафсанджани) и Афганистана (Бурханутдин Раббани). Главным ее итогом стало официальное провозглашение "персидского альянса", то есть политического объединения трех этих стран на базе фарсиязычной культурной традиции. Стороны намерены регулярно проводить встречи на высшем уровне и помогать друг другу отстаивать интересы фарсиязычного населения (то есть таджиков и других иранских этносов) в гражданских войнах, идущих в Таджикистане и Афганистане.
Комментируя итоги саммита, министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти заявил: "Встреча стала ясным свидетельством поражения региональной политики США. Иран и другие страны Центральной Азии роднят общая религия, общий язык и общая история. Вашингтону не удастся остановить Иран, который восстанавливает свои исконные связи в этом регионе".
Тегеран и Душанбе подписали декларацию и шесть меморандумов о внешнеполитическом, промышленном, торговом и транспортном сотрудничестве. Среди прочего Иран намерен в течение двух месяцев проработать вопрос о выделении кредитов в $60-120 млн на строительство Сангтудинской гидроэлектростанции. Кроме того, Иран готов оказать Таджикистану экономическую помощь в завершении строительства еще одной крупной гидроэлектростанции, а также в освоении газового месторождения в Кулябской области. Иран согласен ежегодно в течение трех лет инвестировать по $28 млн в строительство железной дороги, соединяющей Куляб с районным центром Калаихум. Во многом благодаря этим крупным проектам Тегеран добился от Душанбе согласия на прагматическое сотрудничество с исламской таджикской оппозицией, основные базы которой сейчас расположены на территории Афганистана.
В прошлое воскресенье, то есть практически сразу же после душанбинского саммита, в столице Киргизии Бишкеке прошла встреча Рахмонова с лидером таджикской оппозиции Саидом Абдулло Нури. Стороны достигли принципиальной договоренности о легализации исламской и других оппозиционных партий Таджикистана и подготовке всеобщей амнистии. Согласно подписанному протоколу, исламская партия Таджикистана приступит к легальной политической деятельности сразу же после реинтеграции вооруженных отрядов таджикской оппозиции в армию Таджикистана. Всеми комментаторами это соглашение было воспринято как очень важный компромисс в проходящих с декабря 1996 года трудных переговорах между дипломатами России, Таджикистана, Ирана и Афганистана. На базе этого компромисса может быть достигнуто реальное примирение враждующих в Таджикистане сторон. После урегулирования некоторых спорных деталей стороны планируют подписать окончательный мирный договор в середине июня в Москве. Как известно, правительство Рахмонова ранее отказывалось делегировать часть властных полномочий исламской оппозиции. Вследствие кровопролитных боев между Душанбе и оппозицией за пять лет гражданской войны погибло свыше 100 тысяч человек, число беженцев из Таджикистана превысило 600 тысяч. Несмотря на принципиальные идеологические различия между посткоммунистическим режимом Душанбе и государственной шиитской доктриной Ирана, в ходе переговоров Тегеран многократно демонстрировал готовность к партнерству ради достижения мира в Таджикистане.
"Персидский альянс" имеет очень большое значение и для Афганистана. Он обозначает новое усиление президента Раббани (этнического таджика), войска которого ведут сейчас ожесточенные боевые действия против в основном пуштунского движения "Талибан". Поскольку талибов более или менее открыто поддерживают Пакистан, США и некоторые суннитские арабские страны, Раббани вынужден искать помощи у региональных соперников этих стран — то есть России, Ирана, Индии и Таджикистана. Если России и Ирану удастся обеспечить для антиталибского таджикско-узбекского блока надежные тылы в Таджикистане, теперешний натиск талибов в Северном Афганистане может быть остановлен.
Наведение мостов
Итак, в Центральной Азии сложилась принципиально новая ситуация. Москва уже не в состоянии обеспечить себе прежнюю монополию власти в бывших советских республиках Средней Азии. Теперь она переходит к прагматичной и лишенной идеологической доктринизации "реальной политике". Хотя процесс сближения России и Ирана очень сложен (а в некоторых отношениях и небезопасен для России), у Москвы нет реальных альтернатив для всесторонней активизации связей с шиитской администрацией Ирана. Вследствие антироссийской политики США и НАТО в Закавказье и Центральной Азии здесь сформировались две новые противостоящие друг другу транснациональные "оси". В Кавказском регионе интригам "базовой" геополитической связки Азербайджан--Турция--США реально может противостоять только альянс Россия--Армения--Иран. В Центральной Азии сейчас происходит очень сложный процесс поисков новых сфер влияния, в котором тюркоязычные страны СНГ также все отчетливей "дрейфуют" в сторону США и их региональных партнеров — Пакистана, Турции (а в последнее время и Южного Афганистана), — в то время как Россия пытается установить новый альянс с Индией и Китаем на базе иранско-таджикской связки.
Помимо приемлемого для России и Ирана урегулирования афганской гражданской войны важное значение для Москвы имеет контролируемое развитие прямого транспортного сообщения между тюркоязычными странами СНГ и Ираном. Почти 70 лет Москва противилась казалось бы естественному проекту объединения железнодорожных систем СНГ и Ирана, предпочитая как можно более окольные и замысловатые транспортные коммуникации. В прошлом году между туркменским Серахсом и иранским Мешхедом наконец-то было открыто прямое железнодорожное сообщение. Через пограничную реку Теджен был переброшен мощный бетонный мост (заодно начато строительство водохранилища длиной 45 км). Таким образом, Иран подключился к системе железных дорог бывшего СССР (с выходом в КНР и Монголию), а центральноазиатские страны СНГ — к железным дорогам Турции и Европы. Одновременно Иран форсирует строительство железных дорог в направлении Индийского океана. Уже завершено строительство ветки к расположенному на берегу Персидского залива портовому городу Бандар Аббас. Перед Центральной Азией открывается перспектива железнодорожного выхода к морю через Серахс, Мешхед и Бафк. Тегеран строит новую ветку от Мешхеда к порту Чанбахар на Индийском океане, а также ветку от Кермана к расположенному недалеко от пакистанской границы Захедану, с тем чтобы в перспективе объединить пакистанские и иранские железнодорожные системы.
Несмотря на теперешние трудности из-за афганской гражданской войны, иранцы продолжают создавать под Серахсом крупный торгово-финансовый комплекс, который со временем должен превратиться в свободную экономическую зону (лицензию на все проекты СЭЗ Тегеран выдал мешхедскому Фонду имама Резы). Руководство фонда считает, что Серахский торгово-финансовый центр постепенно может сравниться по оборотам и масштабам с Дубайским. Так что у ведущих проектировщиков Мешхеда есть основания по-персидски красиво заверять иностранных журналистов: "Мы, иранцы, принесем море к самым воротам Центральной Азии".
ПОЛИНА Ъ-МАКАРОВА