Мировая экономика готовится к новому витку финансового кризиса: крупнейшим американским банкам снижают рейтинги, европейские страны соревнуются, кто первой дойдет до дефолта. А российские банки растут как ни в чем не бывало, перекрывая докризисные показатели. Потому что знают: накануне президентских выборов никаким кризисам не бывать!
Мировой финансовый кризис и российский финансовый кризис имеют довольно сложную корреляцию. Вот, например, в 1998 году кризис перетряхнул всю российскую финансовую систему сверху донизу. Прекратили свое существование крупнейшие банки страны: Инкомбанк, "СБС-Агро", "Менатеп", Мост-банк. А Центральную Европу и США тот кризис практически не затронул. В конце 1997 года он прошелся по Юго-Восточной Азии и потом уже всерьез взялся за Россию. Конечно, иностранцы понесли серьезные потери — но только те, кто спекулировал на рынках России и Юго-Восточной Азии. Рядовые же европейцы и американцы тот кризис могли даже не заметить.
Последний кризис начался в мире еще в 2007 году и к 2008-му перерос в коллапс, всерьез поразив уже экономику крупнейших стран. Рухнули финансовые гиганты — инвестиционный банк Lehman Brothers, банк Bear Stearns, концерн AIG, были национализированы две крупнейшие ипотечные компании США Fannie Mae и Freddie Mac. В России же этот кризис прошел довольно спокойно. Ни один крупный банк не пострадал, девальвации национальной валюты удалось избежать. Конечно, государство помогло нашим банкам, но размер этой помощи не идет ни в какое сравнение с суммами, потраченными властями США.
Сейчас мало кто помнит, что и в 1987 году на мировую экономику обрушился сильнейший финансовый кризис. Биржи всего мира охватила паника, индекс Dow Jones в один день рухнул более чем на 20%. Вслед за ним повалились индексы Европы и Азии. Устояла только Япония. В СССР тот кризис никто не заметил, тема была все-таки не столь близкая, к тому же все были увлечены перестройкой и гласностью. Хотя если учесть, что в 1988 году (а у нас кризисы по традиции происходят с опозданием на год) в СССР появились первые коммерческие банки, то можно считать, что в том году был заложен фундамент будущих кризисов.
В любом случае цикличность мировых финансовых кризисов налицо, а значит, следующего стоит ждать не раньше 2017 года. Правда, у нас есть и собственный цикл кризисов, никак не связанный с происходящим в мире международных финансов. В 1994 году имели место "черный вторник", крах МММ, банка "Чара". Но сейчас, вспоминая те напасти, банкиры говорят, что это был не кризис, а легкое недоразумение с небольшими сложностями на рынке межбанковского кредитования. Примерно так же говорят они и о кризисе 2004 года, когда после отзыва лицензии у Содбизнесбанка все кредитные организации страны начали создавать подушки ликвидности. А кредиты друг другу банки давали только по знакомству и по огромным ставкам. Впрочем, населению кризис 2004 года нанес гораздо меньший ущерб, чем кризис 1994-го, когда только из-за МММ пострадало, по разным оценкам, от 10 млн до 15 млн человек.
Таким образом, опираясь на статистику, можно предположить, что следующий локальный и, возможно, малозаметный кризис нас ждет не раньше 2014 года. А на что-то более серьезное стоит рассчитывать только к 2018 году. Проблема только в том, что кризис, начавшийся в 2007 году, никак не заканчивается. То есть у российских банков он уже давно прошел. Все показатели превысили докризисные значения. Активы 200 крупнейших российских банков во втором квартале 2011 года перешагнули черту 30 трлн руб., это более чем на 10 трлн превышает аналогичный показатель 2008 года. Вклады граждан в банках за тот же период увеличились на 4,5 трлн руб. И даже потребительские кредиты по сравнению с тем предкризисным временем увеличились на 750 млрд руб.— несмотря на то что весь 2009-й и первый квартал 2010 года этот показатель уверенно снижался и в результате за пять кварталов уменьшился на 600 млрд руб.
Немного настораживает тот факт, что практически идентичны показатели прироста вкладов и потребительских кредитов за второй квартал 2008 и 2011 годов. Что тогда, что сейчас банки собрали около 450 млрд руб. на депозиты и выдали около 350 млрд руб. в виде потребительских кредитов. Конечно, это просто совпадение, но вот и в мире не все ладно. Со дня на день может произойти дефолт Греции, а в связи с этим и с Евросоюзом ситуация непонятная. Немцы поговаривают об отказе от евро и возвращении марки. Испанцы с португальцами уже готовятся идти по греческому сценарию. На днях международное рейтинговое агентство Moody`s снизило рейтинг крупнейшим американским банкам Bank of America, Citigroup и Wells Fargo. К тому же банкиры поговаривают, что американские банки отрезали Европу от своих фондов.
То есть ситуация складывается как бы предкризисная. Но фокус в том, что назвать ее предкризисной нельзя. Ведь кризис-то еще не кончился. Значит, если в ближайшее время случится крупный тарарам на финансовом рынке, то это не будет внеочередной кризис (кризис, напомним, запланирован на 2017-2018 годы) — а будет это проявление последствий все того же краха на ипотечном рынке США. Российские банки такую вероятность учитывают и потихоньку начинают повышать ставки по вкладам, понимая, что для них на ближайшую перспективу это наиболее верный источник пассивов.
Впрочем, у нас есть основания для оптимизма — и в гораздо большей степени, чем у европейцев или американцев. Ведь у нас в следующем году выборы президента. А кто же в такой год разрешит случиться кризису? Бывший глава Банка России Виктор Геращенко рассказывал, что, когда он был в США, ему глава Федеральной резервной системы показывал внутренний документ, в котором указано, за чем должна следить ФРС в предвыборный год. Там было три основных пункта: инфляция, реальные доходы населения и занятость. В ответ на недоуменный вопрос российского главного банкира, при чем здесь занятость, американский заметил, что все друг с другом связано, а избиратель должен идти на выборы счастливым. И уж если американский избиратель должен идти на выборы счастливым, то российский должен голосовать в полном восторге. Так что нашему кризису придется подождать до 2014 года.