Таков актив русских студентов в крупнейшей бизнес-школе Европы
Западное бизнес-образование — все более актуальный вызов для молодых российских менеджеров. Единственный недостаток этого образования — высокая стоимость ($20-30 тыс. в год в бизнес-школах первого эшелона) — был частично компенсирован два года назад. В мае 1995 года международная бизнес-школа INSEAD (Фонтенбло, Франция) и банк ABN-Amro представили в ЦМТ кредитную программу, дающую возможность жителям Восточной Европы и СНГ пройти курс Master of Business Administration (MBA), не затратив на начальном этапе ни копейки собственных средств. В строгий отборочный конкурс включились тысячи российских претендентов, но выиграть удалось единицам. Сейчас в Фонтенбло по программе MBA учатся 11 россиян. Благодаря любезному приглашению администрации INSEAD обозреватель "Коммерсанта-Daily" ВЛАДИМИР Ъ-ГЕНДЛИН смог воочию наблюдать процесс превращения соотечественников в будущих лидеров мирового бизнеса.
INSEAD, одна из самых авторитетных бизнес-школ мира, предоставляет 100 мест в программе Master of Business Administration для обучения в кредит специально для жителей Центральной и Восточной Европы. Кредит в размере $30 тыс. предоставляется банком ABN-Amro под гарантии ЕБРР на 13,5 лет под 9-12% годовых и покрывает только затраты на обучение.
Краткий курс INSEAD: двое суток без права передышки
Фонтенбло, небольшой городок в 90 км к югу от Парижа, славен достопримечательностями. Например, тут можно встретить потомков императорской династии Романовых. Но сегодня этот город стал местом паломничества других русских. Они приехали учиться бизнесу.
Про INSEAD знают если не во всей Франции, то в Фонтенбло — точно все. На схемах города возле автобусных остановок это слово выведено крупными буквами, хоть INSEAD и находится на окраине. Но для местных жителей это заведение не является предметом национальной гордости. INSEAD существует полностью за рамками французской системы образования. Как выразился один профессор, "выкорчуйте INSEAD из этой земли и перенесите в любую другую страну — ничего не изменится". Преподают здесь, как и в любой международной бизнес-школе, на английском. А кадры готовятся не только и не столько для Франции, сколько для крупных международных корпораций.
Ощущение Вавилона, характерное для Европы и незнакомое в России, не покидает с первых шагов по INSEAD. Первыми, кто меня здесь встретил, были датчанка Хелле Йенсен и ее старшая коллега по communications Эмма Симмонс, британка. Первый национальный флаг — ливанский (шла неделя ливанской культуры). Первым же напоминанием о Франции стал лишь банкомат, выдающий французские франки.
Бледное представление о ритме жизни INSEAD я получил с ходу. Вручая график моих встреч (восемь часовых интервью в первый день и столько же во второй), Эмма Симмонс строго заметила: "Завтра без опозданий к 8.15 в класс к профессору Карелу Кулу". И, сжалившись, добавила: "Если, конечно, доживете до завтра".
Коррективы в "вавилонскую" метафору пришлось внести на первом же занятии. Профессор международной политики Фил Гордон обсуждал со студентами деликатнейшую проблему — позиции различных стран в период межнациональных войн в Югославии. Урок выглядел, как заседание Совета Безопасности ООН — совместный анализ ситуации в многонациональной среде. Больше всех выступали немцы, британцы, серб и русский: каждый неизбежно отражал позицию своей страны, но сумел добавить неизвестную оппонентам информацию об истории и подоплеке югославской трагедии. После чего осталось, по выражению профессора Гордона, "to put it together".
В INSEAD помнят, что Вавилонская башня рухнула из-за многоязычия строителей. И пытаются, собрав все идеи мира, перевести на общий язык.
Может, из-за этого мне было трудно идентифицировать русских. При поступлении их рассортировали по разным группам — не для того, чтобы предотвратить образование национальной "мафии" в классе, а просто чтобы сразу окунуть в международные отношения. Приехав сюда русским или китайцем, вы превращаетесь в гражданина объединенных наций.
Так что главная цель моего приезда — встреча с "нашими" — состоялась лишь благодаря хозяевам, предусмотрительно включившим в программу "ужин с русскими студентами".
Партнер Сидорова и ее Ко.
Впрочем, еще до ужина в расписании встреч фигурировал соотечественник под загадочной должностью "партнер Сидорова". Когда я поинтересовался, что это за должность и каковы в INSEAD функции партнера, Эмма Симмонс начала издалека: "Вы слышали такое слово — политкорректность?". Выяснилось, что Ирина Сидорова выполняет в "Инсеаде" функции жены своего мужа, студента МВА. А политкорректное слово "партнер" объединяет понятия "жена", "подруга", "друг" и т. п. Ведь если бы супруги не зафиксировали отношения в загсе (что не редкость во Франции), то администрация затруднилась бы подыскать адекватное определение всем видам спутников.
Партнер Сидорова встретила меня в баре и пригласила в японский садик (местная курилка). Ирина, как и ее муж Айдар Габидуллин, работала в московском офисе международной компании Andersen Consulting. В то время об учебе за границей они даже не мечтали. Но известие о кредитной программе дало надежду на крутое изменение своей судьбы.
После того как Айдара приняли в INSEAD, его супруга обнаружила себя членом авторитетной и уважаемой группировки — общины партнеров. Уважаемой потому, что доля партнера нелегка. Студенту проще, он все время учится. Придя домой, он может на сон грядущий развлечь своего партнера рассказом о давешней командной игре в маркетинговые стратегии. Партнерам, обремененным детьми, тоже скучать не приходится. Гражданам и гражданкам из стран ЕС — тем хоть работать разрешают. Ирина же не могла устроиться даже бесплатным помощником в INSEAD. Так что бездетному партнеру из России требуются способность к адаптации в новых условиях, любопытство и умение развлекать себя малыми средствами. И тем не менее немного денег. Ибо адаптация начинается с изучения языка (50-60 франков в час), любопытство же чревато более крупными тратами: Франция — страна дорогая.
Надо отдать должное администрации института, которая сделала все, чтобы сэкономить время учащихся и их партнеров на организацию досуга. По выходным в INSEAD проводятся вечеринки и дискотеки. Администрация также поощряет творческую активность масс: партнеры объединяются в неформальные группы для занятий аэробикой, йогой или — беспроигрышный вариант — "кукингом". Хит нынешнего сезона — изучение фламенко, преподает партнер одного испанского студента (в прошлом профессиональная танцовщица).
Межнациональные отношения партнеров отличаются все той же политкорректностью. Ирине ни разу не приходилось сталкиваться с национальным высокомерием (что знакомо местным сотрудникам инофирм в отдельных странах). Что касается языка, то для полноценного межпартнерского общения все же требуется английский. "Одна девушка-партнер приехала сюда с французским и весь год просидела дома", — поделилась Ирина. Правда, наши студенты с удивлением обнаружили, что некоторые их западные коллеги владеют русским (хорошо учились в школе).
Единственным напоминанием о национальных различиях оказались расхожие клише и стереотипы: дескать, итальянец должен сходить с ума по макаронам, француз — тосковать без лягушек, англичанин — "овсянка, сэр!". Нетрудно догадаться о самой популярной дразнилке для русских. Одного нашего просто замучили беседами о водке: он ее терпеть не может. Но потом сдался и теперь обреченно поддакивает: да, мол, пью только водку, да, в немеренных количествах.
— А как обстоят дела с тоской по родине? — спрашиваю.
— Тоска была, когда мы с мужем год работали в Аризоне, — продолжает Ирина. — Тут повеселее. Мужа зовут работать после учебы в Штаты, в Англию. Но меня тянет в Россию.
Как сбивают сливки менеджмента
В Россию после INSEAD тянет всех. Но, по моим данным, пока еще никто не возвращался. Условия кредитного договора с ABN-Amro позволяют: компания-работодатель может выкупить ваш кредит и освободить от всех условий, либо возвращение домой может произойти в виртуальном режиме — скажем, вас назначают управлять операциями фирмы в России из лондонского офиса.
Разговор о настоящем и будущем русских "инсеадовцев" состоялся на ужине в ресторане La Route du Beaujolais. Пришли шестеро, остальные готовились к контрольным.
Свои намерения ребята обрисовали так. Каждый связывает свои планы только с Россией. Но надо провести пару-тройку лет в Европе или в Америке, набраться международного опыта. Я не заметил особой озабоченности трудоустройством. Напротив, многие намерены до последнего момента взвешивать, какого работодателя осчастливить своим выбором, — видимо, памятуя, что по статистике прошлого года на каждого студента до окончания INSEAD в среднем пришлось 2,4 предложения по трудоустройству. Причем те, кто уже поработал в международных компаниях, всерьез задумываются, не подыскать ли себе крепкую маленькую фирму, скажем, в консалтинговом бизнесе. Ведь в небольших фирмах и бюрократизма меньше, следовательно, и возможностей для самореализации больше, да и распределение доходов на одного работника зачастую выше, чем в крупной корпорации.
Правду сказать, оптимизм работодателей по поводу выпускников INSEAD вначале мне был не совсем понятен. Можно ли вообще чему-то кардинально научить за один год?
Можно, уверенно отвечали мне профессора. Можно — подтвердили и наши студенты.
— За те годы, что проработал в консалтинге, я был уверен, что могу решить любую задачу, — говорил Игорь Авдонин, в прошлом менеджер фирмы Cannon Associates. — И когда ехал сюда, то знания были для меня не на первом месте. Но уже в первые недели понял: мне тут есть, чему поучиться.
Учат здесь не просто лучше — учат другому и по-другому.
— В России нас учили математике, — говорит Владимир Якушев, в прошлом менеджер Mars в России. — Тут учат скорее механике и пониманию законов природы. Все знания имеют очень прикладной характер.
— А есть ли среди вас гуманитарии? Не отстают ли от технарей?
— Конечно, людям с математическими, инженерными или статистическими знаниями легче. Ну так гуманитарии просто дольше сидят в библиотеках. А отстающих среди нас нет.
И это правда. Даже декан INSEAD Антонио Борхес подтвердил мне, что уровень российских студентов чрезвычайно высок — часто выше, чем у их западных коллег. Это очень важно, поскольку поступление в INSEAD и уплата tution fee ($30 тыс. без учета расходов на проживание) еще не гарантирует светлого будущего: на каждом курсе несколько человек отсеиваются за плохую успеваемость. И дело не только в лени. В INSEAD с самого начала на студентов "наезжают" с помощью жестокой оценочной системы — так называемой bell curve. Bell curve — это кривая, отражающая позицию студента не по отношению к "абсолютному знанию", а по отношению друг к другу. Добро пожаловать в мир безжалостной конкуренции.
Выглядит это так. К примеру, пять групп по заданию руководителя начинают конкурировать за продвижение некоего продукта на воображаемом рынке. Виртуальны лишь продукты и рынки, "драка" же — настоящая. Процесс идет по полной программе — от разработки продукта до рекламы и сбыта. В этой борьбе всегда есть победители и проигравшие. А проигрывать не любит никто, ведь в INSEAD попадают по-настоящему сильные личности и те, кого называют здесь "сливками европейского менеджмента".
Наши пока не проигрывали. Позднее мне довелось заглянуть в контрольную работу Игоря Авдонина — все листы были испещрены красными "десятками" (высший балл).
Характерно, что после ресторана, около полуночи, многие мои собеседники отправились не по домам, а вместе со мной в INSEAD. В библиотеке в это время царило лихорадочное оживление почти как в "часы пик". То, что я не опоздал наутро к 8.15. к профессору Кулу, могло бы сойти за подвиг. Если бы я не знал, например, что Станислав Киселев (бывший менеджер Andersen Consulting) просидел в библиотеке до трех утра.
Расходы оправданы
Мне показалось, что, несмотря на кредит, нашим студентам эта учеба досталась дороже, чем большинству их западных коллег. Год проживания в Фонтенбло заставил многих мобилизовать последние ресурсы. Про одного нашего выпускника МВА говорили, что ради учебы он влез в большие долги (сейчас успешно отдает их, работая в Европе). Поэтому учиться вполсилы для них непозволительная роскошь.
Финансовый вопрос стоит не то чтобы остро — просто о нем постоянно помнят. Среди русских студентов я встретил лишь одну женщину, которую этот вопрос не волновал: жена крупного бизнесмена, она уже давно работает в международном бизнесе. Остальные говорили о финансах подробно и откровенно. Самая дешевая "студия" (однокомнатная квартира) стоит от $500 в месяц. Плюс "еще жить на что-то надо". Можно, конечно, отказывать себе во всем, но от непредвиденных трат все равно не уйти. К примеру, после каждого учебного периода наступает перерыв, и студенты в складчину отправляются путешествовать по Франции. Еще нужно покупать учебники, оплачивать телефонные счета и т. п. "На круг" выходит около $2 тыс. в месяц.
А у Сергея Гречишкина вообще родился ребенок во Франции. Ему, возможно, тяжелее других: он признался, что не вполне точно рассчитал свои финансовые возможности. Дело было так. В мае 1995 года специалист по китайскому языку и литературе, выпускник Восточного факультета ЛГУ Сергей Гречишкин вышел погулять с сыном в Таврическом саду, захватив с собой свежий "Коммерсантъ-Daily". Где прочитал, что ABN-Amro bank дает кредиты для учебы в INSEAD. Учитывая, что Сергей к тому времени уже три года работал в питерском отделении Xerox, мысль о поступлении ему показалась не такой уж безумной.
Но жизнь во Франции с семьей оказалась непростой. Если холостяки могут экономить, снимая жилье в складчину (например, вшестером можно снять старинный замок за $2 тыс. в месяц), то Сергею пришлось арендовать трехкомнатную квартиру за $900. Выручает "социалистический" уклад французской экономики — рождение второго сына и последующее его медобслуживание было практически бесплатным. Больше того, правительство Франции выделило ему единовременное пособие в $4 тыс. И тем не менее сегодня Сергей предполагает, что до конца обучения он израсходует на жизнь минимум $30 тыс. — это на треть больше, чем он рассчитывал вначале.
C безденежьем есть свои способы борьбы. Можно обращаться с просьбой о выделении стипендии. Разного рода стипендий много (одну из самых заманчивых недавно учредила фирма L`Oreal). Но получить их непросто. Во-первых, огромный конкурс: награда ждет самых выдающихся, иногда — одного наивыдающегося. Во-вторых, они иногда сопровождаются множеством условий, связанных с местом происхождения претендента или с будущим местом работы.
Еще один способ выйти из финансового пике — взять кредит. Как ни странно, но любой "инсеадовец", в том числе русский, может получить кредит во французском банке — прямо тут же, в Фонтенбло. В качестве гарантийного документа сойдет чуть ли не магнитная карточка, по которой студенты обслуживаются в "инсеадовской" столовой и на которой нет даже фотографии. Зато есть название учебного заведения: для банка это веское доказательство будущей платежеспособности клиента.
Но кредит не лучшее решение проблемы. Особенно для русских, уже и так обучающихся в кредит. Брать на себя дополнительные обязательства, по мнению умудренных будущим опытом менеджеров, не слишком рационально. "Если вы серьезный человек, то, прежде чем ехать сюда, четко просчитайте свои финансовые возможности", — предупредил Станислав Киселев. Тем более что невыполнение финансовых обязательств перед INSEAD перечеркивает все потраченные усилия и деньги студента — диплома он не получит.
Есть еще возможность подзаработать на летней практике. Те, кто поступил в январе (другой поток начинает учебу в сентябре), имеют летом перерыв в 1,5 месяцев, который как раз приходится на сезон отпусков в Европе. И многие фирмы с удовольствием берут к себе на стажировку студентов INSEAD.
У россиян наибольшей популярностью пользуется Лондон. Во-первых, рядом. Во-вторых, рабочий язык там английский, который уже освоен как родной. В-третьих, там щедро платят — до 1 тыс. фунтов в неделю. Впрочем, это как повезет: кое-где оплачивают лишь расходы на проживание.
Стажировка важна еще и потому, что может стать серьезным экзаменом для окончательного выбора своей судьбы. Месяц работы студента на фирме больше скажет работодателю, чем все резюме и экзаменационные оценки. Поэтому уже в апреле в INSEAD начинают приезжать десятки кадровиков из разных компаний набирать стажеров.
Этот весенний период связан с одной любопытной метаморфозой, происходящей со студентами. Дело в том, что форма одежды в INSEAD — casual. Причем многие заходят достаточно далеко, до "хиппового прикида" — отращивают волосы, бороды, носят джинсы с заплатами, чуть ли не казаки с колокольчиками... И вот на одном из занятий я вижу, как в набитый "неформалами" класс заходит опоздавший молодой человек — строгий деловой костюм, аккуратная стрижка. Никто не делает ему замечаний за опоздание: все знают, что это студент, только что вернувшийся с интервью с работодателем, ради чего и принарядился. Но только не каждый может опознать своего товарища в костюме — лишь после того, как он ставит на стол табличку со своим именем...
Я вспомнил слова одного из профессоров: "INSEAD меняет людей". Впрочем, он имел в виду мозги, а не внешность.
А доходы подсчитаны
Два дня в одной из крупнейших бизнес-школ Европы — не так уж и много. Но 16 встреч со студентами и профессорами — вполне достаточно, чтобы оценить серьезность ведущейся здесь работы по выращиванию отборных кадров для бизнеса. И можно порадоваться, что с каждым годом все больше россиян успешно проходят строгий конкурс за право учиться здесь. Лишь две небольших детали наводят на размышления.
Из 11 "наших" в INSEAD шесть человек — выходцы из двух консалтинговых фирм: один из Cannon Associates (в прошлом году была поглощена международной компанией A. T. Kearney) и пятеро из московского офиса Andersen Consulting. Русские менеджеры этих фирм и прежде успешно поступали в самые престижные заведения Запада — Harvard Business School, IMD, тот же INSEAD. Еще деталь: пятеро из нынешних студентов — выпускники Московского физико-технологического института. Можно поломать голову, отыскивая тут сходство менталитета и жизненных установок, а можно ограничиться банальностью типа "хорошая школа — основа карьеры".
И еще к слову о карьере. Некоторые из студентов, с удовольствием беседовавшие с корреспондентом "Коммерсанта-Daily", не пожелали, чтобы их имена упоминались в статье. Один из них заявил: "Мы слишком многое поставили на INSEAD, слишком серьезно относимся к учебе и будущим работодателям, чтобы понести ущерб от какой-нибудь ошибки в вашей публикации". Мне показалось, что в глазах собеседника замелькали цифры, как в кассовом аппарате, который вот-вот выплюнет чек к оплате за понесенный ущерб.
Шутки шутками, но считать русские парни научились хорошо. На финальный вопрос: "Стоят ли результаты учебы тех усилий и бессонных ночей, что были потрачены?" — Игорь Авдонин ответил кратко: "NPV — $75 тыс.". На досуге студенты произвели расчет эффективности своего выбора по формуле, по которой рассчитывается net present value — таким, по их мнению, будет у выпускника INSEAD положительный баланс расходов и доходов с учетом дисконтирования за семь лет.
Впрочем, народ тут вообще отличается позитивной жизненной установкой.
Что такое INSEAD
INSEAD — одна из самых престижных бизнес-школ Европы наряду с IMD (Лозанна, Швейцария) и London Business School. Хотя качество обучения во всех трех примерно равно и не уступает лидерам бизнес-образования США (Harvard, Warton, Stanford, Kellogg, Northwestern и др.), преимуществом INSEAD традиционно считается интернациональный характер образования. Европейские эксперты любят говорить, что "британское бизнес-образование слишком британское, американское — слишком американское, образование в INSEAD — международное". В этом смысле подход к обучению в INSEAD близок к тому, что предлагается в IMD. Есть лишь два существенных различия между этими бизнес-школами. Во-первых, в IMD количество студентов MBA намеренно удерживается на уровне 80 мест, тогда как в INSEAD ежегодно поступают около 450 студентов. Во-вторых, программа MBA в IMD не является приоритетным направлением (около 5% деятельности, остальное приходится на исследовательские проекты и курсы повышения квалификации для топ-менеджеров), а для INSEAD, где также развивают executive programmes, программа MBA является основной. Как и в IMD, курс MBA в INSEAD длится 10 месяцев (стандарт США предусматривает двухгодичное обучение), что выгодно для зрелых менеджеров, желающих сделать резкий рывок в карьере за короткий срок. О карьерных возможностях выпускников INSEAD см. в таблице на этой странице.