Проект федерального закона "О статусе Красной площади города Москвы" принят сегодня во втором чтении Государственной думой. Законопроект, разработанный председателем думского комитета по делам ветеранов Валентином Варенниковым, устанавливает, что Красная площадь является главной площадью российской столицы, "символом единства, местом проведения массовых акций".
Конечно, всякий закон может не работать, так на наших широтах бывает. Но все равно лучше, когда закон есть — в случае чего к нему можно апеллировать. Таких случаев в краткий постсоветский период жизни "главной площади страны" было предостаточно.
Вспомним, что только мощный отпор объединившихся общественных сил — от Министерства культуры до совета ветеранов — мог остановить дерзостный замысел честолюбивого скульптора Вячеслава Клыкова поставить бронзового маршала Жукова перед парадным входом в Исторический музей, то есть как раз на самой Красной площади. Подписанный президентом РФ указ о памятнике ему этого не возбранял, и только ссылка на ЮНЕСКО, которая объявила Красную площадь уникальным памятником мировой культуры, смогла заставить конного Жукова хотя бы завернуть за угол. Думаю, что, разрабатывая охранный закон Красной площади, Валентин Варенников, конечно, не этот случай имел в виду. Но вряд ли генерал, правоверный коммунист, мог сочувствовать другим задумкам православно-монархически настроенного ваятеля, мечтавшего не только о восстановлении надвратных икон на кремлевских башнях, но и обычая под угрозой телесных наказаний снимать перед ними шапку.
Конечно, формулировки проекта нового закона хотя и энергичны, но не вполне ясны. Например, пассаж о запрещении нового строительства, если оно разрушает исторический облик площади, может быть подвергнут самым разным толкованиям. Восстановление Воскресенских ворот с Иверской часовней и Казанского собора считается как раз акцией, возвращающей площади ее исторический облик. Но по признанным международным нормам никакая новостройка, даже точь-в-точь повторяющая исторический прототип, памятником считаться не может. Кроме того, остается открытым вечный вопрос историков, какой именно момент жизни памятника (в нашем случае — богатой событиями Красной площади) можно считать точкой исторического отсчета. Коммунисты, очевидно, считают, что советский. Столичный мэр-восстановитель думает по-другому. В общем, и эта проблема оказывается сугубо политической.
Решение о проведении общественно-политических и других массовых мероприятий на Красной площади, согласно проекту, принимать теперь должен координационный совет в составе президента, председателя правительства и руководителей обеих палат парламента. Так что рекламные акции заморского мороженого, концерты рок-групп, цирковые фестивали и прочие заманчиво-легкомысленные мероприятия, которые в последнее время охотно проводили на площади-кладбище все желающие, вряд ли теперь смогут одолеть столь высокую инстанцию.
Хотя, на мой взгляд, возведение прошлой весной на Красной площади фантастических декораций к цирковому фестивалю было грандиозным зрелищем, вполне сравнимым с самой эффектной художественной акцией последних лет — упаковкой Рейхстага. Единственное, чем уступал проект художника Бориса Краснова проекту художника Кристо, так это хорошо прописанной концепцией. Потому он и провалился. Всем показалось, что это лишь дорогостоящая причуда, а не акция по деидеологизации "сердца советского государства". Впрочем, дебаты в германском парламенте по поводу обертывания "символа государственности немецкой" только добавили значительности и славы дерзкой и впечатляющей затеи Кристо.
Не знаю наверняка, хотя и могу подозревать, какие именно собственные тайные интересы имели в виду разработчики нового закона. Но вышло так, что любое из его положений можно трактовать достаточно широко. Безусловно же положительным следствием придания Красной площади суперстатуса является грозная охрана этого исторического памятника, а также места и повода для политических спекуляций, от авантюрных проектов. Как идеологических, так и архитектурно-художественных. Последние, кстати, окружают ее плотным кольцом. Звериный лик их непригляден.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА