Российские деятели театра учредили Академию имени Станиславского
Основание нового театрального сообщества трудно не связывать с наступающим юбилеем Московского художественного театра. Неофициальным началом сотого сезона театра московская театральная общественность посчитала недавнюю премьеру "Трех сестер". С художественным руководителем МХАТ имени Чехова ОЛЕГОМ ЕФРЕМОВЫМ беседует РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
— Ставя "Трех сестер", задумывали ли вы их как некий итог пути Художественного театра за сто лет?
— Нет, я об этом не думал. Я хотел в первую очередь уйти от того, что называется чеховщиной. Вот остановите любого человека на улице, и он вам расскажет, как может выглядеть Чехов на сцене, тем более на сцене МХАТ: скучно, долго, с тоской. Когда читаешь пьесу, фантазия действительно распахивается. Если посмотреть здраво на чеховскую ситуацию: в наш гарнизон приехал офицер, и что б он был не бабник? Смешно. И эти три несчастные девки, что же, военным не будут разве вешаться на шею? Будут, конечно. Все это верно, это можно изобретательно и остро поставить. Но мне хотелось найти что-то более существенное, бытийное, что ли... "Три сестры" — это своего рода роман. Не случайно каждое действие происходит в другое время года. Чехов говорил, может быть, не столько о конкретных судьбах героев, сколько о существовании общих закономерностей в природе, от нас не зависящих. О том, что время уходит. В этом и было его своеобразное моралите.
— Кстати, о времени. Как театр собирается отметить наступление своего второго века?
— Календарный юбилей наступит осенью будущего года. Но, как известно, решение о создании театра его основатели приняли за год до его открытия. И мы хотим отметить столетие знаменитой встречи Станиславского и Немировича в ресторане "Славянский базар", столетие идеи театра. Поэтому 22 июня этого года в Москве во МХАТе пройдет международная конференция "Славянский базар". Начнем прямо у дверей ресторана, потом пройдем к зданию театра, сюда, в Камергерский. Это будет своего рода праздничный вечер-представление с участием крупнейших мастеров, практиков мирового театра. Потом мы проделаем тот же путь, что Станиславский с Немировичем, которые, не договорив в ресторане, отправились в подмосковную Любимовку, имение Алексеевых. Мы все тоже туда поедем. Мы пригласили и ждем в Москве Питера Брука, Джорджо Стрелера, Мерил Стрип, Ариану Мнушкин, Петера Штайна, Тадаси Судзуки, Роберта Стуруа. Конечно, наши ведущие режиссеры тоже примут участие.
— При таком стечении звезд вряд ли можно рассчитывать на какую-то общую тему дискуссии.
— Все же мы хотим не только отпраздновать, но и вернуться к тем темам, которые сто лет назад обсуждали за столиком в ресторане основатели театра. Обменяться мнениями о положении театра в современном мире. Каковы взаимоотношения театра и государства, театра и общества? Как театрам, выжившим при диктатурах, выжить при демократии? Что происходит с репертуаром театра сегодня? Что такое сегодня этика актера? И какие ее принципы можно передать XXI веку?
— Могут ли, по-вашему, этические принципы Станиславского реально быть приняты сегодняшним театром? Вы в это верите?
— Ну, конечно, в буквальном смысле — нет.
— Хотим мы этого или нет, но его имя многие воспринимают с определенной иронией.
— В силу характера Станиславского, каких-то конкретных человеческих проявлений, сложилась параллельная его реальной биографии анекдотическая канва. Он меньше всего подходил для того, чтобы стать той иконой, которую из него сделали. Эту икону очень оберегали власти. В начале 60-х журнал "Исторический архив" опубликовал часть их с Немировичем переписки, откуда следовало, что у них были серьезные разногласия. Что тогда началось! Журнал просто закрыли... Его находки многими до сих пор воспринимаются очень поверхностно.
— А вам не кажется, что опыт его и его театра можно назвать скорее драматическим? Что он показал не только то, как много может театр, но и то, как многого он не может?
— Я могу с вами согласиться.
— Вас не смущает, что в Москве есть еще один театр, который тоже называется МХАТ?
— Нет, меня это совсем не беспокоит. Кстати, когда театр десять лет назад разделялся, министерство решило, что будет общее художественное руководство двумя театрами. Но это с самого начала не работало. А Татьяна Доронина сейчас входит в комиссию по празднованию юбилея.
— Вы с ней общались?
— Очень коротко. Никакой вражды я не испытываю. Понимаете, для меня это юбилей не только нашего, вот этого конкретного театра. Мы не стремимся использовать юбилей, чтобы что-то получить, чтобы вспомнили, премию дали или орден. Мы хотим выступить для общества в роли культурных инициаторов. Чтобы все еще раз задумались над тем, что произошло сто лет назад. К юбилею мы решили нарисовать такое театральное генеалогическое древо, чтобы понять, сколько же в русском театре выросло из стен МХАТа. Вот пройдите хотя бы по Тверской. Что ни театр, то обязательно мхатовские корни...
— Несколько дней назад вы вместе с другими видными театральными деятелями России учредили Академию имени Станиславского. Чем вызвана необходимость ее появления?
— Сейчас очень много всяких фондов. Понятно, что они возникают для того, чтобы финансировать учреждения не через государство, а каким-то иным способом. У нас есть Благотворительный фонд имени Станиславского. Так получилось, что там собрались люди без цели на этом деле заработать. Сейчас все ищут, какая должна быть в государстве идеология. А какая сейчас может быть идеология — заработать, а еще лучше украсть. Но тут действительно собрались люди достаточно чистые. Не дельцы. Диалог-банк, помогающий фонду, сам довольно долго искал, где бы ему применить эту свою помощь. И возникла идея создать Академию имени Станиславского. Она должна работать по принципу национального Театрального центра, можно сказать, мозгового центра. С другой стороны, это будет нечто вроде надстройки для Фонда Станиславского. Кстати, академия же будет присуждать театральную Премию Станиславского.
— Вы рассчитываете на помощь государства? У академии должна быть какая-то материальная база.
— Не думаю, что сейчас это возможно в финансовом смысле. Что касается базы для нового дела, то мы хотим, чтобы ею стала все та же Любимовка. Ее в свое время отбивал Союз театральных деятелей СССР. Там было общежитие рабочих соседней фабрики. Надо было их выселять, много было проблем. Конфедерация театральных союзов фактически передала Любимовку фонду. Мы ищем средства, чтобы восстановить это имение. Это наша главная задача.