В матче между чемпионом мира среди людей Гарри Каспаровым и суперкомпьютером фирмы IBM Deep Blue после двух результативных партий — первая ничья. Счет пока 1,5:1,5. Осталось сыграть три партии. Из Нью-Йорка передает корреспондент "Коммерсанта-Daily" ГЕОРГИЙ Ъ-ВОЛКОВ.
Чемпионка США среди женщин гроссмейстер Анжела Белаковская во время третьей партии матча Каспаров--Deep Blue сказала мне в общем-то удивительную по своей женской логичности вещь: "Знаете, у меня возникли проблемы: как по-английски называть Deep Blue — 'he' или 'it'? Когда я смотрела первый матч, Deep Blue был для меня неодушевленный 'it', а в этом матче после его бесстрашной атаки в первой партии и феноменальной позиционной игры во второй я почувствовала к нему огромную симпатию, он стал для меня 'he'".
Женщинам, как и детям, истина порою открывается в совершенно неожиданном свете. Между тем от ощущения, что Deep Blue играл во второй партии матча как живой (вот уж кто вечно живой!) шахматист, причем высочайшего класса, было не только у Анжелы Белаковской. Такое же чувство посетило и соперника Deep Blue — Гарри Каспарова. Об этом чемпион мира среди людей говорил на пресс-конференции после третьей партии. Никто не ожидал, что Гарри, обескураженный тем, что ему не удалось белыми фигурами сломить сопротивление DB, придет пообщаться с публикой. Но он проявил спортивный характер.
(Надо сказать, что такие конференции проходят по одной схеме: стоит Гарри с микрофоном в одном конце сцены, а на другом робко жмутся друг к другу, выстроившись в колонну по одному, создатели электронного гроссмейстера во главе с руководителем проекта профессором Таном, невысоким китайцем. Гарри говорит эффектно, красноречиво, энергично, он выглядит большим американцем, чем сами американцы из фирмы IBM.)
На пресс-конференции после третьей партии между Каспаровым и айбиэмовцами завязалась дискуссия. Дело в том, что после окончания второй партии, которую Каспаров сдал на 45-м ходу, выяснилось, что чемпион мира слишком поспешил это сделать. Обнаружилось это в анализе. И вот Гарри говорит, что на него нашло затмение. Подавленный феноменальной игрой Deep Blue в течение всей партии, Гарри не стал проверять соперника после того, как тот сделал последний ход ладьей. У него мелькнуло в мозгу: "А нет ли там ничьей после отскока черного ферзя на e3?", — но не послушался Гарри внутреннего голоса и сдался, вместо того чтобы помучить DB. Гроссмейстер Джоэль Бенджамин, руководитель шахматной части проекта DB, возражал Каспарову, что ничья в финальной позиции если и была, то этюдная (это когда надо делать единственные труднонаходимые ходы), а в стрессовом состоянии найти эти ходы, считает Бенджамин, Каспарову вряд ли удалось бы.
Интересные вещи звучали на этой встрече с публикой. Когда речь зашла о том, что машина играет уже "как человек" и в ее игре почти отсутствуют типичные для других компьютерных программ увлечения "пешкоедством", Каспаров сказал, усмехнувшись: вы, ребята, давайте не путайте DB и остальные персональные компьютеры, дескать, DB — это голова! И тут китаец Тан, работающий на фирме IBM, услышав комплимент из уст чемпиона, вдруг возьми и скажи: "Если бы мы не заставляли DB обрывать расчет, он уже был бы непобедим..."
Каспаров после третьей партии был откровенен с товарищами по разуму. Он сказал, что до второй партии не сомневался в своей окончательной победе, а теперь его мучают сомнения. Надо, говорит, срочно что-то делать...
Пока же Гарри играет не в свою игру: слишком осторожно. Он думал до матча, что DB надо переигрывать "на понимании", как вдруг выяснилось, что компьютер и в этом силен.
Но все же пока компьютер играет неровно. То совершенно гениально, то с поразительными провалами. У Каспарова шансов выиграть матч скорее всего больше. Но назвать окончательный счет поединка уже не берется никто.