Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова допустила грубые нарушения при продлении срока содержания под стражей Михаила Ходорковского и Платона Лебедева с 17 мая по 17 августа 2010 года. Такое частное определение вынес Верховный суд. Адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант пояснил ведущему Андрею Норкину, что значит это определение.
–– Вслед за частным определением что может последовать?
–– То, что сегодня в Верховном суде произошло, вызывает смешанное чувство удовлетворения и досады. Удовлетворение — от того, что хотя бы когда-то слово правды можно услышать. А досада — от того, что это слово крайне запоздалое. И в том, что касается пересмотра продления полуторалетней давности, очевидно вопиющего и беззаконного, и в том, что касается частного определения в адрес председателя Мосгорсуда.
И я хочу подчеркнуть, во-первых, то, что оно адресовано председателю Мосгорсуда, означает, что это не только ее лично, хотя, безусловно, и ее личная роль оценена, но и роль московской судебной системы, и районных судов, и самого Московского городского суда. То, что в этой московской судебной системе во главе с Ольгой Александровной Егоровой происходит уже много лет в связи с делом ЮКОСа, — вопиющее безобразие. Это откровенное беззаконие, по моему убеждению, и это то, что имеет все признаки безобразного явления, называемого в народе круговой порукой.
Мы просили много раз о том, чтобы такие частные определения вносились, мы заявляли отвод всему составу президиума Мосгорсуда в связи с тем, что не можем доверять им как беспристрастным судьям, руководствующимся только законом. Это наша давняя принципиальная позиция. И вот, наконец-то, хотя бы в такой довольно робкой форме она услышана Верховным судом. Я это понимаю так, что мы еще имеем шанс на что-то рассчитывать в Верховном суде. Я имею в виду, на какое-то законное, справедливое самостоятельное решение. По крайней мере, Верховный суд нас пока в этом не разубедил.
Что касается Мосгорсуда, то сейчас там происходит очередное безобразие в виде волокиты с рассмотрением надзорных жалоб защиты на сам приговор в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, который был вынесен в конце декабря прошлого года.
Мосгорсуд находит невозможные бюрократические уловки, чтобы затягивать, не рассматривать, вообще не принимать никакого решения, я уж не говорю о законном и обоснованном. Потому, пройдя Мосгорсуд, мы получаем возможность обращаться в Верховный суд по этому вопросу. И вот мы получаем оттуда какие-то совершенно непонятное и вопиющие отписки о том, что наша жалоба до сих пор не рассмотрена вопреки всем законным срокам, потому что якобы очень долго Хамовнический суд не присылал в Московский городской суд это дело, которое туда истребовано, а Мосгорсуд, видите ли, никак не может на это влиять.
Ну, в общем, это было бы смешно, если бы не было так грустно. А вообще-то это называется "безобразие", за которое, по-моему, ответственность должна быть гораздо более строгой, чем частное определение, обращающее внимание на грубое нарушение закона. Хотя и это уже что-то, уже какая-то адекватная оценка хотя бы по одному частному вопросу.
–– А вот эти частные определения не могут накапливаться до того момента, когда критическая масса приводит к каким-то оргвыводам?
–– Да, безусловно, так и есть. Они, конечно же, накапливаются и критическая масса создается. По факту эта критическая масса уже давным-давно созрела и перезрела. Но в виде официального реагирования это первый сигнал.
–– Но в реальности для Ваших подзащитных, кроме торжества справедливости, пока ничего не меняется ведь?
–– Естественно, если речь идет о продлении более одного года назад еще на три месяца, то есть срок действия, которого и так уже давным-давно истек, то, конечно, это практических последствий не может иметь. Но мы надеемся, что это в ту самую копилку пойдет, во-вторых, может быть, хотя бы в отношении других людей, оказывающихся в такой же ситуации, московские суды будут как-то поаккуратнее действовать. Не смею мечтать о большем признаке законности в их действиях.