Несколько дней назад мир заговорил о том, что введение единой европейской валюты, намеченное на 1 января 1999 года, может быть и отложено. Поводом стали заявления немецких политиков и экономистов о том, что Германии должно быть позволено выйти за рамки бюджетного дефицита в 3% ВВП — то есть нарушить главное требование договора о единой валюте. Однако в минувшее воскресенье министры финансов стран "семерки" в Вашингтоне подчеркнули, что о переносе сроков введения "евро" не может быть и речи.
Ситуация выглядит поистине забавно. Германия была главным инициатором европейского валютного объединения и больше всего заботилась о том, чтобы единая валюта была не менее стабильной, чем марка. Договорились, чтобы бюджетный дефицит каждой из стран, входящих в валютный союз, был уже к 1998 году снижен до 3% ВНП. И вот теперь в Германии начали говорить, что по итогам 1997 года ее бюджетный дефицит превысит 3% ВНП, но это не должно послужить препятствием для вступления в валютный союз — главное, чтобы страна проводила разумную финансовую политику, а конкретные цифры не так уж важны. Такие заявления должны были бы, конечно, вдохновить других активных поборников единой валюты — Францию и Италию, — которые также имеют большие проблемы с бюджетным дефицитом. Если для создания единой валюты не обязательно выполнять формальные требования, а достаточно доказать "разумность финансовой политики", то зачем пытаться снизить дефицит. Однако все это сделало бы введение "евро" слишком уж несерьезным мероприятием. Поэтому в мире возникло подозрение, что Европа отложит создание единой валюты до тех пор, пока хотя бы Германия разберется со своим дефицитом.
Но этого не произошло. В воскресенье на встрече министров финансов стран "семерки" министр финансов ФРГ Тео Вайгель выразил твердую уверенность: по итогам нынешнего года бюджетный дефицит в его стране не превысит 3% ВВП. Министры финансов Франции и Италии заверили, что сделают все, чтобы также добиться этого магического показателя. В итоге собравшиеся решили, что введение "евро" в 1999 году — дело решенное и никакие колебания тут неуместны.
Большинство западных аналитиков сейчас находит одно объяснение подобной решительности — практически все нынешние европейские лидеры (и прежде всего Гельмут Коль и Жак Ширак) связывают с единой валютой свое политическое будущее. Любые сомнения в своевременном появлении "евро" нанесут по их авторитету тяжелейший удар.
Однако, конечно, дело не только в амбициях отдельных политиков. Если экономика какой-нибудь из европейских стран не выдержит единой валюты, никакие политические расчеты не помогут. На самом деле речь идет о грандиозном эксперименте, в ходе которого все европейские страны хотят доказать себе, что их экономика выдержит все что угодно — в том числе и довольно странную идею единой валюты. И, по-видимому, действительно выдержит, пусть для этого даже придется искусственно занижать бюджетный дефицит. Можно вспомнить, что в Западной Европе уже была однажды единая валюта — после войны ею был американский доллар. Это было несколько неудобно, но многовековые традиции промышленного производства позволили Европе справиться с трудностями.
Справится и теперь.
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ