Если ее все же распустят, я уйду в журналисты
До майских праздников, которые коммунисты обещали отметить непарламентским способом, осталось меньше недели. И меньше месяца — до отчета правительства в Думе, во время которого может дойти и до вотума недоверия кабинету. О том, чего на самом деле следует ожидать в мае от коммунистов и Думы, корреспондент "Коммерсанта-Daily" ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА спросила у члена КПРФ и спикера Госдумы ГЕННАДИЯ СЕЛЕЗНЕВА.
— Что должно будет сказать или, наоборот, не сказать правительство во время отчета Госдуме 21 мая, чтобы депутаты вынесли ему вотум недоверия?
— Они нам должны просто сказать: потуже затяните пояса. Сказать, что в результате их реформ положение вскоре исправится. И ничего конкретного не предложить. Вот если они все эти вещи скажут, то улетят в отставку.
— Ваш заместитель Александр Шохин предсказывает, что коммунистическое большинство Госдумы вынесет вотум недоверия правительству только один раз — чтобы "продемонстрировать свою оппозиционность". А на повторное вынесение недоверия, которое, в соответствии с Конституцией, грозит Думе роспуском, не решится. Как вы можете это прокомментировать?
— Да нет, дело здесь вот в чем: в Думе ведь большинство понимает, что, выразив недоверие правительству, мы на самом-то деле, по нашей Конституции, выражаем недоверие только премьеру, а не всему кабинету. А если уйдет премьер — мы догадываемся, кого предложит президент на его место... Я думаю, что это будет или Чубайс, или Немцов.
— И поэтому Дума, на ваш взгляд, поостережется выносить вотум недоверия?
— И поэтому Дума пока согласна еще до какого-то времени работать с премьером. Потому что он, как нам кажется, лучше, чем его заместители, ощущает наши социальные тревоги. При всех его отрицательных и положительных качествах мы его все-таки лучше знаем. Он лучше умеет прислушиваться к мнению депутатов. Правда вот, характера ему не хватает, воли, жесткости... Его как премьера должно бы уже очень хорошо завести и возмутить, что очень многие его распоряжения первые вице-премьеры не исполняют. Если бы он хоть раз сам выгнал кого-нибудь с этого поста...
— Вы сейчас произнесли почти что похвалу в адрес Черномырдина. Не боитесь, что после этого президент его точно уволит?
— Если бы я был на месте нынешнего президента, то я бы такого верного премьера, каким Черномырдин является для Ельцина, никогда не уволил. Смотрите: почти девять месяцев Виктор Степанович по сути исполнял обязанности президента. И не рвался в президенты, не говорил, что он перетрудился, работая за двоих. А верно служил своему президенту, подчеркивая это в каждом интервью. Более верного соратника Борису Николаевичу сейчас не найти. Потому что вся эта молодая поросль — она все-таки держит нос по ветру.
— А говорят, Черномырдин за время своего премьерства сильно оброс обязательствами перед вами. Это правда?
— Оброс, да. И главные обязательства связаны с бюджетом. Мы же от него ничего лишнего не просили. А сейчас они вдруг завели речь о сокращении и без того плохого бюджета. Бюджет плох для нас прежде всего потому, что он нищий.
— Вы сказали, что Чубайс и Немцов в качестве кандидатов на премьерское кресло Думу пугают. Любовь коммунистов к Чубайсу известна давно. А почему Немцов для вас страшнее Черномырдина?
— Дело в том, что Немцова мы толком не знаем. Мы знали его только как любимца телевидения. Сейчас Дума дала поручение своему комитету, кажется по безопасности, рассказать всем о том, какие успехи были у Немцова в Нижнем Новгороде. Так вот, по моей первичной информации, успехов там никаких не обнаружено. Скоро такая информация поступит.
— Давайте вернемся к вопросу о предстоящем отчете правительства. Так вы считаете маловероятным вынесение вотума недоверия?
— Здесь будет все очень тщательно взвешиваться. Почему, например, "Яблоко" заинтересовано в объявлении вотума недоверия? Потому что у "Яблока" подготовлен свой кадрик на премьерское кресло — нижегородский губернатор. Убежден, что они уже бегали к президенту агитировать за него.
— Вы хотите сказать, что думские коммунисты решили не доставить "Яблоку" такого удовольствия и защитить премьера от "Яблока"?
— Не только коммунисты. Я думаю, здесь и "Наш дом — Россия" не желает доставить им такого удовольствия. И ЛДПР не желает. А "Яблоко" поддержало бы даже Чубайса в качестве премьера! Но для нас в тройке Черномырдин--Чубайс--Немцов пока что предсказуем и понятен один — нынешний премьер.
Так что, судя по раскладу сил в Думе, при всей жесткости, которая будет при обсуждении, вряд ли речь пойдет об отставке правительства. Если, конечно, они до 21 мая ничего не натворят чрезвычайного.
— А вы ручаетесь, что другая сторона, пользуясь вашим выражением, "до 21 мая ничего не натворит чрезвычайного"? Геннадий Зюганов пообещал "радикализацию настроений" во время майских демонстраций. А некоторые руководители КПРФ недавно открыто заявили, что считают парламентские методы борьбы "исчерпавшими себя", и поэтому призвали "переходить к уличным".
— Нет, я категорически не согласен с тем, что парламентские методы себя исчерпали. Как можно было их исчерпать, если мы пользуемся ими всего три года! Раньше ведь у нас вообще не было такой практики. Заявления о том, что парламентские методы себя исчерпали, могут появляться только от какой-то неуверенности в себе. От того, что что-то не получается так, как нам хотелось бы. Но не нужно здесь впадать в истерику. У парламента еще огромные возможности.
— Значит, вы не поддерживаете призыва своих товарищей по партии вынести борьбу из парламента на улицы?
— Нет, почему, я за то, чтобы вынести. Помимо парламентских должны быть и непарламентские методы. Но — конституционные. На съезде Компартии ведь звучало: нужно организованное сопротивление. Неорганизованным можно натворить что хочешь — хоть албанский вариант, хоть какой другой вариант.
— А какой вариант возможен, на ваш взгляд, 1 и 9 мая?
— Требования, конечно, будут радикальные.
— Уличные акции оппозиции могут перерасти в беспорядки?
— Я думаю, нет. Дело до погромов не должно дойти и не дойдет. И здесь депутаты должны четко себе представлять, что, участвуя в тех или иных уличных мероприятиях, они должны являться гарантами законности. Хотя провокаторы могут быть, ведь там пропуска никто ни у кого не спрашивает.
— Примерно год назад вы сказали мне, что если когда-нибудь КПРФ призовет к неконституционным методам борьбы, к новой революции, к насильственным методам свержения вы выйдете из партии. Сегодня вы готовы это повторить?
— Да, так оно и есть. Я от своих слов не отказываюсь. Я — категорический противник неконституционных методов борьбы. А тем более — гражданской войны. В любой заварушке, где польется кровь, генерал защитится бронежилетом, депутат защитится мандатом неприкосновенности, а пострадают те, кого они в эту бузу ввергли. И там будут слезы, там будет горе, там будет беда. Поэтому нельзя заводить ни самих себя, ни общество на то, что есть путь вооруженного переворота. Да, есть методы, как говорится, непарламентские. Но они тоже оговорены в законе. Эти методы приемлемы, их нужно использовать. Но никаких кровопролитий!
— То есть вы обещаете, что если в мае или в какое-либо другое время кто-либо из КПРФ призовет к перевороту, вы положите партбилет на стол?
— Ну, зачем "кто-нибудь из КПРФ"? Может быть, и найдется какой-нибудь человек из КПРФ, который начнет звать к топору. Здесь нужно не так сказать. У КПРФ-то ведь есть свой центральный орган. Есть президиум партии, есть ЦК партии. Вот если руководство КПРФ примет такое решение, то я скажу, что это делать нельзя. Я член президиума, и уж на эти вещи никогда своей санкции не дам.
— Ваши оппоненты уже не раз говорили о том, что, на их взгляд, сегодняшнее поведение Думы несколько цинично: думские коммунисты публично поддерживают политические требования демонстрантов, но, тем не менее, сами отказываются выносить вотум недоверия правительству. Как вы рассчитываете отвести подобную критику?
— А просто не тому надо вотум выносить! По нашей Конституции, правительство — это, по сути дела, приводной ремень президента. Поэтому правительству надо бы, по идее, добиваться изменения Конституции. А только премьер начал собираться с депутатскими группами — сразу же начались всякие разговоры. А почему президенту самому такую практику встреч не ввести? Хорошая была инициатива у президента, я ее поддержал: проводить заседания "четверки". Но опять же ничего этого не делается. Ну ладно, тогда болезнь его выбила из седла, но сегодня он уже поправился — пора начинать. "Четверка" ведь может стать прообразом того самого Госсовета, который может реагировать на все изменения внутри страны.
— Так вы же сами тогда отказались встречаться с Чубайсом. А теперь бы встретились?
— Я думаю, а почему бы не встретиться? Анатолий Борисович сам попросил встретиться, мы с ним встретимся обязательно.
— Лично вы поддержали бы сейчас отставку президента?
— По тем делам, которые есть в России, — да, конечно. Смотря только какая форма отставки. Ведь по сути дела сбор подписей за отставку президента, который сейчас начала Коммунистическая партия, — это просто информация к размышлению президента. Сколько бы митингов по отставке президента ни провели — какой орган его отставит? Если он не нарушает Конституцию — это целая тяжелейшая процедура. Лучше бы ему самому принять решение об отставке.
— В последнее время Геннадий Зюганов и другие ваши коллеги говорят о наличии у Кремля некоего секретного плана по разгону Думы. Дума боится роспуска и новых выборов?
— Думаю, нет. Я думаю, что роспуска Думы в первую очередь боится как раз президент. Потому что если будут новые выборы, новая Дума будет еще более радикальной.
— Если левые так уверены в своей победе в случае внеочередных выборов, почему же тогда вам не добиться этих выборов, выразив вотум недоверия правительству?
— Да потому, что это слишком дорогое удовольствие. Если у нас и так сегодня финансовый кризис, то в случае выборов нам нужно будет потратить еще триллионы рублей. У нас просто таких денег нет.
— Вы имеете в виду, что денег нет у Компартии? Или у государства?
— Да ни у кого не будет — ни у государства, ни у партии. Я думаю, и у "Нашего дома — России" таких денег сегодня нет. Но я-то думаю, что никто на разгон Думы не пойдет, потому что нет конституционных оснований.
— А о каких тогда планах Кремля по роспуску Думы говорит ваш товарищ по партии Геннадий Зюганов? Значит, это просто некая гипербола?
— Не знаю, о каких он планах говорит. Я думаю, что у нормального президента всегда наготове есть несколько вариантов указа на все случаи жизни. Поэтому когда уж он там какой указ по какой партии вытащит...
А Дума пока не дает основания для ее роспуска. И я призываю депутатов всех фракций, чтобы не давали оснований для этого. На меня даже иногда наша фракция обижается, что я добиваюсь соблюдения регламента, нормальной процедуры прохождения законов. Но наше упрямство иногда приводит к тому, что мы не взираем на рекомендации своего же правового управления, голосуем и потом, разумеется, получаем от президента закон назад.
— Вы говорите, что стараетесь организовать работу не с партийной, а со спикерской точки зрения. Как вы думаете, именно поэтому некоторые ваши единомышленники в последнее время начали упрекать вас в дрейфе в сторону Кремля и желании повторить путь Ивана Рыбкина?
— Нет, я категорически отметаю обвинения в любом дрейфе. Я действую в строгом соответствии с регламентом. А у нас вот иногда вопросы некорректные начинают задавать стоящему на трибуне — будь то депутат или представитель правительства. Тем более что мы постоянно находимся под взглядом телеока! Тут надо ведь и о собственном имидже депутата подумать, а он начинает что-нибудь кричать или несуразицу нести, а потом его показывают на экране. Что у него возникает? Только обида. Ну а зачем он такие вещи позволяет себе? Это же тоже над тобой общественный контроль! Ты приедешь в территорию — тебя спросят: чего ты там такое нес?
— Ну, теперь депутаты, похоже, могут быть спокойны насчет телеока?
— Нет, пока что продолжают снимать. А вот спящими показывать не надо! Я понимаю депутата, я сам сейчас собираюсь лететь на Камчатку. Что такое 10 часов самолета и 9 часов разница во времени? Английский парламент, например, совершенно четко установил: ни ковыряющего в носу, ни спящего, ни ругающегося, ни кричащего никогда не показывают. Никогда.
— А вы как спикер не в силах научить депутатов не ковырять в носу?
— Ну что делать... С одной стороны — надо учить, а с другой стороны, надо и телевидению тоже думать, если оно уважает свой парламент. Что вы думаете, таких нюансов не бывает у нас с президентом, с премьером, с правительством?
— Вы утверждаете, что президент тоже прилюдно ковыряет в носу?
— Ну зевнул там, чихнул, неудачно платок вытащил — зачем это показывать? Знаете, западные телекомпании по визиту президента в Германию такие съемки показывают! День и ночь с нашими телекомпаниями. У нас все купированное, образцово-показательное. А на Западе шли совершенно другие, живые, правдивые сюжеты.
— Так вы, получается, ратуете за "живые сюжеты" только про президента?
— Я за то, что если мы хотим быть объективными ко всем, то уж если редактировать, то про всех — и про президента, и про Думу. Мы не собираемся резать. Но у нас в Думе будет только наша телекомпания снимать. Когда драка будет в Госдуме, будут показывать спокойное лицо председателя.
А что касается вашего вопроса про дрейф в сторону Кремля, то мне кажется, что я бы был совершенно не интересен ни президенту, ни премьеру, если бы я услужливо дрейфовал в их стороночку. А еще, может быть, и запасался бы местечком: "Вот вы их там разгоните, а меня, пожалуйста, приберите!"
— Так у вас такого "местечка" пока нет?
— Нет. У меня местечко одно. И я это свое местечко знаю. Я бесспорно уйду в журналистику. Вот в "Коммерсантъ-Daily" меня, наверное, не возьмут. Но куда-нибудь еще пригласят.
— Так может быть, мне поговорить с главным редактором насчет вашего трудоустройства?
— А что, вы уже знаете, что указ положили на стол?
— Давайте договоримся, что когда вы узнаете об этом, вы нам скажете, и мы продолжим разговор на тему вашего устройства на работу?
— Хорошо!