Выставка современное искусство
Любимец западных кураторов Виктор Алимпиев представляет в галерее "Риджина" новое видео на стыке академической музыки, театра и поэзии. Ингредиенты загадочной смеси определял ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
"Согласие",— произносит девушка в коричневом, четко выговаривая каждую букву. Показывает на запястье: "Здесь и здесь". Ее двойник на противоположной стене склоняется перед куском парашютной ткани. Зрители наблюдают за одной из видеопроекций, пока вторая живет своей жизнью у них за спиной. Зрелище затягивает, и когда закольцованные фрагменты идут по второму кругу, ждешь вариаций, даже зная, что ничего нового не будет. Этот эффект достигнут с помощью простого трюка: камера меняет планы, постоянно обманывая воспитанные телевизором ожидания. Хочется объяснений, развития сюжета, понять, что же все это значит. Но девушка снова и снова показывает на запястье и объясняет, что в "согласии" слышится "волшебный хруст".
Для тех, кто знаком с последними работами Алимпиева, в "Волшебном хрусте" нет сюрпризов. Скорее, это доказательство жизнеспособности выбранной им несколько лет назад формы. Недаром самая известная его работа называется "Чей это выдох?". Алимпиев делает искусство хрупкое, как воздух. Он очаровал своими загадками не одного западного куратора. Вот и на нынешней выставке появляется с восторженным предисловием куратора нью-йоркского New Museum Массимилиано Джиони. Успех художника объясним: его совершенно не заботят тяжелые вопросы о том, каким должно быть русское искусство. Алимпиев делает независимый от местного контекста продукт, в котором от национального колорита осталась лишь речь.
Художник рассказывает, что каждая работа начинается с пьесы-алгоритма, который в процессе репетиций обрастает текстами и элементами сценического мастерства. Алимпиев признается, что им движет увлеченность дилетанта: "Мне нравится чувствовать себя в позе поэта или композитора". Он сравнивает работу над видео с игрой на рояле. Только вместо клавиш у Алимпиева — все и сразу. Театр, современный танец, авангардная поэзия соединяются в нечто одновременно целое и отрывочное. "Волшебный хруст" может быть фрагментом мхатовского монолога, но пластика актрисы слишком противоречит тексту. В щебете актрисы легко опознать музыкальный речитатив в духе "Лунного Пьеро" Шенберга, но партитура утрачена, и осталось всего несколько слов.
На пересечении жанров возникает живая скульптура, причем объемная благодаря удвоению видео. И Алимпиев, как настоящий ваятель, отсекает лишнее — намеки на сюжет, эмоцию в голосе, тщательно контролируя движения камеры с тем, чтобы дать зрителю эффектный и живописный ракурс. Смотреть "Волшебный хруст" — все равно что встретиться в музее с античной статуей неизвестного происхождения и гадать по аксессуарам в ее руках, что же она все-таки воплощает и аватаром какой богини служит.
В его видео нет и следа постмодернистской насмешки над высоким искусством. Здесь все сделано как на пуантах, без цитат и пародий постмодерна. Алимпиева разве что свяжешь с традицией внимания к примитивным культурам и носителям архаичного сознания, которыми так увлекались русские футуристы. В каком-то смысле художник в качестве дилетанта красиво оформляет детский лепет. "Волшебный хруст", как и другие видео Алимпиева, подкупает очаровательной непосредственностью первых, но не робких шагов в традиционно высоколобых сферах.