Концерт / классика
В Национальной филармонии на аутентичных инструментах исполнили клавесинные концерты Иоганна Себастьяна Баха. Для этого четверо украинских и российских клавесинистов объединили свои усилия с московским ансамблем The Pocket Symphony. Хрупкостью старины любовалась ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
События такого рода — пока редкость в филармонической практике. Последний раз коллектив, специализирующийся на исполнении старинной музыки, звучал в стенах Национальной филармонии в прошлом году — это был ансамбль "Солисты Швейцарии", добравшийся до Киева благодаря виолончелисту Денису Северину. В нынешнем случае инициатором стал Назар Кожухарь, сын дирижера оркестра Национальной оперы Владимира Кожухаря, прекрасный скрипач, известный у нас все больше "в записи". Помимо игры на скрипке, у маэстро Кожухаря есть множество других увлечений — игра на альте и виоле да гамба, дирижирование и руководство московским коллективом The Pocket Symphony. Последний играет музыку в широком стилевом диапазоне от барокко до поставангарда, но знаменит именно крайностями: интеллектуальным подходом к современной музыке и аутентичным — к старинной.
The Pocket Symphony зарекомендовал себя в старинном исполнительстве с лучшей стороны еще в самом начале своего существования, победив в 1996 году на Конкурсе ансамблей старинной музыки в Гааге. С тех пор успела выкристаллизоваться его особая манера игры, замешанная на изучении старинных практик. По большому счету аутентичное исполнительство (оно же — "исторически информированная музыкальная практика"), реконструирующее не только старинный инструментарий, но также стиль и дух ушедших эпох, возникло не более полустолетия назад и по-прежнему остается областью, полной открытий и чудес. В отличие от музыки романтической эпохи, до йоты регламентированной, барочные сочинения дают широкое пространство для полета фантазии и свободы трактовок. Разумеется, при условии жесткого соблюдения старинных правил артикуляции. Свобода и фантазийность для нее — фактически еще одно жесткое правило, позволяющее легко отделить новичков, неукоснительно следующих нотному тексту, от профессионалов, понимающих, что нотная запись — лишь контур, а не путь.
Нынешний концерт показал, что музыканты "карманного" ансамбля чувствуют себя в сфере старинного исполнительства легко и привольно. Струнники свободно обращались со сменой темпов, динамики и штрихов, достигая порой неожиданных сонорных эффектов. Например, за счет стремительного крещендо выстраивали тембровый переход от клавесинного звука к струнному без видимых швов (хотя в целом баланс между солистами и оркестром часто оставлял желать лучшего). Квинтет струнников, играющих на весьма приглушенных в сравнении с современными инструментах, едва ли покрывал звон сразу нескольких клавесинов, и гораздо ближе к желаемому идеалу звучали концерты для одного-двух клавесинов, нежели для трех-четырех. Из клавесинистов самыми спаянными с ансамблем оказались москвичи Алексей Шевченко и Максим Емельяничев, особенно удачно исполнившие во втором отделении Концерт для клавесина, струнных и basso continuo ре минор и Бранденбургский концерт N5. Украинская клавесинная школа была представлена Светланой Шабалтиной и Наталией Сикорской, тяготевшими, видимо, к более умеренным темпам. Взяв установку на скорость — раза в полтора быстрее, чем эти же концерты исполняет ансамбль под управлением пионера аутентичного движения Николауса Арнонкура,— музыканты проиграли во внятности звучания, зато выиграли в характере и образе, оставив после себя впечатление теплое и легкое.