Еще пару недель, и в пригородных поездах будет не пробиться. Люди с лопатами, люди с ведрами, люди с саженцами яблонь-груш и рассадой помидоров. В свое время с ними случилось великое счастье и великое несчастье одновременно: они обзавелись кусочком российской землицы. Те, кто этого еще не сделал, им отчаянно завидуют. Хотя надо не завидовать, а действовать, поскольку цены на землицу и полагающиеся к ней жилые и хозяйственные постройки с каждым днем растут.
Из трех элементов, составлявших понятие о богатстве в советские времена (квартира--дача--машина), обзавестись дачей было легче всего. Хороший участок в Подмосковье стоил от силы тысячу двести рублей. Беда была в том, что отдельно — без дома или хотя бы сарая — продать его не представлялось возможным: земля была бесплатной, продавали же строения и плодовые деревья, стараниями рачительных хозяев раскинувшиеся на подвластной им территории. Таким образом, "выходная" цена средней дачи была где-то две --две с половиной тысячи рублей. В отличие от автомобилей на дачу можно было не записываться в профкоме, а просто, если есть деньги, ее купить: этот рынок существовал уже тогда.
Даже самого профессионального переводчика слово "дача" может поставить в тупик. Дословного эквивалента в иностранных языках для этого понятия не существует. Поэтому в английском языке мы скажем на британский манер datcha (выходит, признаемся, не слишком благозвучно), а по-французски — pavillon de campagne, "павильон в сельской местности", что отчасти искажает уже самый смысл понятия. Со временем, видимо, эти сложности исчезнут, поскольку уже сейчас наметилась тенденция к дроблению этого необъятного семиотического поля. Так, например, массовая рекламная газета "Из рук в руки" делит "дачи" на следующие категории: собственно дачи (небольшой участок с домом), дома (преимущественно в деревне), коттеджи (красный кирпич и колючая проволока) и, наконец, обычные участки земли. Кроме того, под влиянием рыночной конъюнктуры "Из рук в руки" разбила предложения по направлениям — Белорусское, Рижское, Павелецкое, Рязанское и так далее. Отдельно идут "предложения в других регионах" — здесь и Днепродзержинск, и Запорожье, и Крым, и Карелия, и даже Кипр: большие расстояния никогда не смущали алчущих пленэра россиян.
Остановимся, однако, на Подмосковье. Здесь наблюдается ровно та же самая картина, что и десять, и двадцать, и тридцать лет назад. Самое популярное направление — Белорусское, особенно тот его отрезок, что непосредственно примыкает к Рублево-Успенскому шоссе. Сотка здесь может стоить до трех тысяч долларов. Двухэтажный коттедж — в районе двухсот пятидесяти тысяч долларов. Впрочем, в индивидуальном порядке почти никто участки здесь не приобретает. Человек, способный отдать такие деньги за землю, обычно рассчитывает построить на ней дом. А "оптом" — с коттеджем, коммуникациями и проволокой — покупка обойдется дешевле.
Второе по популярности направление — Киевское. В районе знаменитого дачного поселка Переделкино (оно же Перелыгино) первоначальная цена сотки никогда не бывает ниже четырех тысяч. Однако реально сотка может стоить около двух с половиной тысяч долларов. Близость старых литфондовских дач, шумной минской дороги и солнцевской мафии способствовала тому, что в последнее время спрос на этот район несколько упал, переместившись в сторону "генеральского" Крекшина.
За Киевской следует Рязанская дорога, вдоль которой, по безжалостному свидетельству Владимира Высоцкого, расположились уютные домики московских евреев. Сейчас эти домики активно продаются — соснам Малаховки и Отдыха евреи решительно предпочли пальмы, кипарисы и кактусы иных рекреационных зон. Неплохую зимнюю дачу здесь можно купить за сорок тысяч долларов. Часто продают в этих местах половину или треть дома: строительство велось в сталинские времена, а потому дома большие, крепкие, деревянные — многосемейные, можно сказать. Земля стоит здесь от семисот пятидесяти долларов за сотку. Цена сравнительно невысокая. А потому ситуацию со спросом и предложением в этом регионе можно описать так: берите, пока дают.
Впрочем, люди, располагающие свободным временем и умением, что называется, "работать с людьми", идут к праву собственности другим путем. Нет такого председателя сельсовета (а именно сельсоветы распределяют подмосковный глинозем), который бы устоял перед финансовым и личным обаянием городского жителя. В конце концов земля не без добрых людей. При благоприятном стечении обстоятельств покупка земли — вне зависимости от количества соток — может обойтись в совсем ничтожную сумму, равную примерно ящику среднего качества армянского коньяка.
Хуже всего покупать землю у человека, который сам получил ее бесплатно. Обычно это участки в восьмидесяти-ста километрах от Москвы. Понимая всю слабость своего положения, в газетных объявлениях их владельцы всегда сообщают, если выражаться языком закона, "заведомо ложные сведения". Так, например, участок в Дорохово (по престижной Белорусской дороге) в реальности оказывается расположенным непосредственно на границе с Калужской областью, что означает только одно: от Москвы до него добраться можно только воздушно-десантным способом. И даже цена — тысяча долларов за десять соток — не компенсирует столь явного неудобства.
В любом случае, прежде чем приняться за дело, надо хорошенько подумать: а хватит ли у вас сил все лето заниматься только этим — смотреть и отвергать, смотреть и отвергать. Для этого надо иметь стальные нервы.
Снять дачу еще сложнее, чем ее купить. Москвичи — народ в высшей степени подозрительный. А потому сдавать свои "павильоны" предпочитают людям хорошо знакомым, "проверенным". Одна семья (а в большинстве своем дачные постояльцы — люди семейные) может снимать дачу десятилетиями. Начинать искать приют на лето следует еще в феврале-марте. К началу мая просто ничего не останется — резервы "дачного фонда" небезграничны. Хорошая дача на сезон обойдется примерно в полторы тысячи долларов. Средняя — в тысячу. Избушка на курьих ножках с кухней-верандой — в шестьсот-семьсот. Какой бы вариант ни был избран, надо помнить: главное — соседи. Велика радость снимать флигель в большом доме, если его обитатели — новая "золотая молодежь", периодически заходящаяся в "релаксе", или безумный отставной полковник, весь день в неглиже копающийся на грядках.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН