Политики активно используют в своих целях Ганноверскую ярмарку
В северогерманском городе Ганновере торжественно открылась юбилейная — пятидесятая по счету — ежегодная международная промышленная ярмарка. На открытии присутствовала российская делегация, возглавляемая вице-премьером Владимиром Булгаком. В среду делегация вернулась в Москву, что дает нам повод сегодня рассказать о ярмарке и о большой политике, связанной с ней.
Открывшаяся в воскресенье Ганноверская ярмарка является событием в мире бизнеса. В ее 26 павильонах экспонируются свыше 6 тысяч фирм из 60-70 стран мира. Гиганты мирового бизнеса, например, Siemens или Krupp, имеют собственные павильоны, фирмы помельче довольствуются стендами. Любопытно, что численность освещающих ярмарку средств массовой информации примерно равна количеству выставляющихся на ней фирм. Несмотря на это, миллионы людей, не интересующихся вертикально-фрезерными станками с программным управлением или миниатюрными приборами для определения внутренних пустот в металлических отливках, это событие оставляет совершенно равнодушными. Если, конечно, не считать жителей самого Ганновера, из всех крупных немецких городов отличающегося каким-то особым провинциализмом и невыразительностью и потому особо чувствительному к вниманию и частоте упоминания на страницах СМИ. Как-никак в течение недели мир будет помнить о существовании федеральной земли Нижняя Саксония и ее столицы.
Действительно, массовый интерес вызывают события, происходящие не столько на ярмарке, сколько на ее фоне. Для немцев таким событием стало выступление в Ганновере канцлера Гельмута Коля, превратившего церемонию открытия ярмарки в предвыборное мероприятие. Российского читателя выступление лидера правящей партии ФРГ может заинтересовать, например, тем, что основной упор в экономике германское руководство делает сейчас на проведение налоговой реформы, призванной ослабить бремя налогового пресса на налогоплательщиков (как юридических лиц, так и граждан) и повысить привлекательность инвестирования в экономику страны.
С российской точки зрения, наибольший интерес вызывает международный дебют Владимира Булгака, впервые руководившего российской делегацией в качестве вице-премьера. Вопреки бытовавшему до сих пор мнению о нем как о хитром и в целом ограниченном отраслевике, Булгак продемонстрировал гораздо более высокий профессиональный уровень именно как руководитель. Чувствовалось, что немецкая сторона оказалась даже в некотором затруднении — например, премьер-министр Нижней Саксонии в ходе встречи с российской делегацией явно не ожидал, что Булгак поведет разговор не о совместных проектах в области связи, а о том, что федеральные земли должны выступить в поддержку повышения кредитного рейтинга России.
По мнению Владимира Булгака, четвертая категория рисков, которую присвоило России правительство ФРГ и в соответствии с которой происходит кредитование российских предприятий в рамках кредитной линии "Гермес", не соответствует нынешним реалиям. Стремление немецких деловых кругов развивать межрегиональные связи с Россией напрямую получит новый импульс, если правительство ФРГ будет рассматривать Россию как более надежного заемщика. Булгак активно пропагандировал подготовленное еще осенью предложение российского правительства выпустить на сумму просроченных российских кредитов (около $900 млн) векселя по схеме, аналогичной той, которая начинает применяться в расчетах с кредиторами из Парижского и Лондонского клубов.
Однако наиболее интересным в ходе визита было не это. Единственным эпизодом, оставшимся закрытым для публики, равно как и для членов самой российской делегации, стала короткая — длившаяся буквально 10-15 минут — беседа с Колем, проходившая без свидетелей. По информации из аппарата Белого дома, Булгак в преддверии визита в Германию Бориса Ельцина (см. стр. 3) передал устное послание российского президента федеральному канцлеру. Его содержание не разглашалось. На вопрос корреспондента "Коммерсанта-Daily" о разговоре с Колем Булгак ответил в том духе, что главной темой были экономические вопросы и вопросы инвестиций, не конкретизируя, о каких вопросах и инвестициях шла речь. Вполне возможно, что на самом деле тема беседы носила гораздо более личный характер и была обусловлена доверительными личными отношениями, которые сложились у двух ровесников — российского президента и федерального канцлера.
Если это предположение верно, то окажется, что на самом деле Булгак имеет гораздо более тесные связи с Борисом Ельциным, чем было принято до сих пор думать. А следовательно, в какой-то степени находит объяснение и феномен бывшего главы Минсвязи, ухитрявшегося до сих сохранять равноудаленность от основных группировок в правительстве, будучи в аппаратном плане "кошкой, которая гуляет сама по себе".
ВИКТОР Ъ-МЕЛЬНИКОВ