Состоялась пресс-конференция Геннадия Полоки и Владимира Мотыля
Кинорежиссеры Геннадий Полока и Владимир Мотыль, снявшие недавно с номинации на профессиональный приз кинематографистов "Ника" свои последние работы — "Возвращение броненосца" и "Несут меня кони" соответственно, наконец решились объяснить причины столь неожиданного демарша.
По словам режиссеров, на откровенный разговор с представителями прессы, состоявшийся в Центральном доме журналистов, их вынудило то обстоятельство, что "в ряде изданий появилась неверная информация" о причинах, побудивших кинематографистов отказаться от участия в конкурсе. В частности, утверждалось, будто бы одной из этих причин — и едва ли не единственной — стало нежелание режиссеров соперничать с такими очевидными фаворитами сезона, как "Кавказский пленник" и "Дачники". Якобы предвидя неутешительный для своего авторского самолюбия итог состязания, Полока и Мотыль решили с самого начала объявить себя вне игры, чтобы таким образом обезопасить себя от неприятного положения побежденных. При всем уважении к авторам "Интервенции" и "Белого солнца пустыни" следует признать, что такое предположение не выглядит вовсе бездоказательным. Режиссеры, с искренним пылом опровергавшие этот тезис, решительно не заметили, что их обиженное красноречие на самом деле лишь подтверждает его.
Так, например, Владимир Мотыль заявил, что "Несут меня кони" — в известном смысле реакционный фильм. Реакционность его заключается в том, что, по выражению одного журналиста, весьма понравившемуся режиссеру, автор его осмелился "дать своим героям счастье и любовь". "Хэппи-энд стал проклятьем для нашего кино. Всем нужна 'чернуха', шок, эпатаж, жестокая эффектность", — заявил режиссер. Ему же близок кинематограф героический и романтический, кинематограф "больших страстей и честных людей". Но основная беда современного российского кино даже не в этом. Она — в неуемном стремлении снимать "элитарное" кино. "Главное — склеить так, чтобы никто ничего не понимал", — так трактует Мотыль творческий метод молодых постановщиков.
История же с номинацией на "Нику" походит в изложении Мотыля на хорошего качества политический детектив. "О том, что мой фильм предложен на 'Нику', я узнал, только когда меня уже пригласили голосовать, — говорит режиссер. — Разумеется, я сразу пошел к Мережко (президент "Ники". — Ъ) и это решение опротестовал. Я не хочу участвовать в состязании, у которого в последние годы такие победители".
Примерно теми же резонами руководствовался и Геннадий Полока. Узнав о намерении режиссеров снять картины с конкурса, Виктор Мережко ужасно расстроился. Особенно огорчил его тот факт, что произошло это все в юбилейный для "Ники" год, год ее десятилетия. Он устроил "настоящую психическую атаку" на режиссеров с тем, чтобы они изменили свое решение. В конце концов договорились все сделать тихо, без шума, по-джентльменски. Режиссеры должны были представить письменные заявления об отказе от участия в конкурсе. Так и сделали.
Однако через некоторое время (с подачи Мережко, как полагают сами режиссеры) по Москве поползли те самые слухи, которые и заставили кинематографистов воззвать к общественности. Последний каплей стало заявление художественного руководителя церемонии "Ника" Юлия Гусмана, назвавшего решение режиссеров "мелкими разборками".
Режиссеры в долгу не остались. Геннадий Полока, рассказав о том триумфе, который сопровождал его "Броненосца" в странах Европы и Америки ("Нет пророка в своем отечестве", — подытожил режиссер) и о том "удручающем впечатлении, которое оставил просмотр последней картины Муратовой", перешел непосредственно к моральному облику Виктора Мережко. И тут режиссеру, кажется, изменило — быть может, впервые в жизни, — чувство меры. "Хватит темнить, — заявил он, — Виктор Иванович был любимчиком Ермаша (председатель Госкино СССР. — Ъ) и всю жизнь пребывал в фаворе. Пока выходили его фильмы, моя 'Интервенция' лежала на полке. У нас разная жизнь и разный человеческий и политический опыт".
Тем не менее режиссеры не оставляют надежды "облагородить" "Нику". Для этого, в частности, следует раздать всем членам академии ее устав. Владимиру Мотылю — едва ли не с кровью — удалось-таки раздобыть этот важнейший документ. И выяснилось, что "основным решающим органом является президиум 'Ники, который должен переизбираться каждые пять лет". "Ни один академик ни о каких выборах и не слышал", — заявил Полока. Также у "Ники" существует счетная комиссия, но кто входит в ее состав, кинематографистам не известно.
Возмущает режиссеров и то, в какой форме проходят ежегодные заседания академии (обычно это коллективный ужин с участием представителей прессы в ресторане Дома кино). "Мы не ходим на эти ужины, потому что в холодильниках у нас есть что выпить и закусить, а обсуждать серьезные темы на виду у людей, которые со слюной во рту идут за запотевшими бутылками, просто неуместно", — так объяснили свою позицию режиссеры. Но это все, впрочем, мелочи.
Главное в том, что в плане эстетическом "Ника" повернула решительно не в ту сторону. И на место замечательных победителей первых лет — "Покаяния", "Холодного лета пятьдесят третьего", "Анкор, еще анкор" — встали картины невысоких художественных достоинств.
Остается дожидаться, кого же завтра наградят академики.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН