Сегодня Верховный суд России приступает к рассмотрению иска гражданина Мартынюка, опротестовавшего законность нынешнего состава Госдумы. Позицию президентской стороны излагает в интервью нашему корреспонденту ЕЛЕНЕ Ъ-ТРЕГУБОВОЙ специальный представитель президента на "деле Мартынюка" в Верховном суде АЛЕКСАНДР БУХВАЛОВ.
— Поддержка Мартынюка, открыто заявленная Кремлем, означает, что президент считает нынешний состав Госдумы незаконным?
— Во первых, что значит "Кремль поддержал Мартынюка"? В первой редакции искового заявления Мартынюка президент вообще проходил как ответчик (вместе с Госдумой, Советом федерации и Центризбиркомом). Другое дело, что Верховный суд отказался рассматривать иск в части опротестования конституционности закона о выборах, поскольку понятие конституционности находится в исключительной юрисдикции Конституционного суда. Принята к рассмотрению только та часть иска Мартынюка, где ставится под сомнение законность постановления Центральной избирательной комиссии о распределении мандатов в Думе после выборов декабря 1995 года. Поэтому теперь по делу Мартынюка проходит только один ответчик — Центризбирком.
А что касается оскорблений в адрес Мартынюка, что он вроде бы "засланный казачок" от Кремля — у нас право основано на презумпции невиновности. И я бы очень посоветовал адвокатам Мартынюка, если кто-то произнесет подобные обвинения вслух, добиться возбуждения уголовного дела за клевету. И пусть тогда попробуют доказать его "ангажированность".
Могу поделиться своими впечатлениями: я тут захотел выяснить, существует ли в действительности такой избиратель Мартынюк и связался с доверенными лицами, представляющими его интересы в суде. Оказалось, что Мартынюк — действительно простой избиратель, рядовой рабочий-строитель, работающий в Москве.
— Как простой избиратель, "рядовой рабочий", сумел найти себе юридически грамотных доверенных лиц для ведения дела в высшей судебной инстанции страны? Вы ему помогли?
— Нет! Мы узнали о том, что Мартынюк подал иск, вообще только из ленты "Интерфакса". Чисто гипотетически я вполне допускаю, что сторонник какого-то политического объединения, которое не преодолело на выборах пятипроцентный барьер, мог прийти в это объединение и сказать: "Ребята, я за вас голосовал, а этот голос почему-то отдали другому. Я считаю, что и ваши, и мои права избирателя нарушены. Так помогите мне найти хороших юристов, чтобы отстоять наши права в суде". В данном случае, похоже, что это могло произойти именно так: ведь все доверенные лица Мартынюка, насколько я знаю, — активисты блока "Памфилова--Гуров--Лысенко", за который он голосовал в декабре 95-го.
Да, президент выразил поддержку избирателю Мартынюку. Но это поддержка не какой-то персоны, а принципа равенства избирательного права, за который намерен бороться в суде Мартынюк. Мы просто устали от той лавины обращений и жалоб граждан на нарушение их прав избирательным законом, которые идут в администрацию президента.
— Почему президент в течение полутора лет, прошедших с момента последних выборов в Думу, молчал об этих нарушениях избирательного права граждан, если, как вы говорите, все это время в Кремль приходила "лавина жалоб"?
— А вы что, считаете, что президент должен был инспирировать обращение какого-нибудь мифического избирателя в суд? Это некрасиво. Или выступить с призывом: "Иванов, Рабинович, Джугашвили, направь иск"? Вы представляете, что бы тогда началось? Обязательно бы объявили, что это — наступление на Думу.
— А вы считаете, что сейчас реакция будет другой?
— Есть надежный способ охладить политическую истерию, нагнетаемую некоторыми политическими силами: перейти на сугубо формальный язык. Избиратель Мартынюк в суд подал? Подал. Верховный суд президента вызвал? Вызвал. Все. Кроме того, объясните мне, какой был бы КПД, если бы президент, допустим, год или несколько месяцев назад выступил с обращением к общественности и заявил: "Закон плохой!"? Нельзя же делать что-то, зная, что никакого эффекта не будет.
— То есть сейчас, по мнению президента, настал как раз тот момент, когда подобные действия принесут желаемый эффект? Что, на ваш взгляд, произойдет, если Верховный суд удовлетворит жалобу Мартынюка и признает упомянутое постановление Центризбиркома незаконным?
— Я не вижу причин, по которым постановление Избирательной комиссии может быть признано незаконным. Однако вследствие рассмотрения дела Мартынюка Верховный суд может обратиться с запросом в Конституционный суд, чтобы проверить на соответствие конституции сам закон о выборах.
— Но председатель Верховного суда Лебедев недавно уже заявил, что ВС не намерен обращаться в КС.
— Я не имею права обсуждать действия судей, но как мы помним еще на примере конституционных судей зорькинского призыва, поспешные внесудебные высказывания людей в судейских мантиях ни к чему хорошему не приводят.
— Вы считаете это заявление Лебедева поспешным и думаете, что председатель Верховного суда изменит свое мнение?
— А почему нет? Все мы живые люди! Судья может, допустим, подробнее ознакомиться с материалами дела и изменить свое мнение. Ну неужели найдется хоть один избиратель, который его за это осудит?
— Если Верховный суд все-таки откажется послать запрос в Конституционный, то иного пути отмены пятипроцентного барьера вы не видите?
— Нет. В таком случае президент может только обратиться с законодательной инициативой в Госдуму, чтобы к следующим думским выборам из избирательного закона были убраны положения о пропорциональной системе представительства, которая ущемляет права граждан.
— В последние дни президент жестко критикует нижнюю палату, а депутаты еще чаще стали говорить о планах Кремля по разгону Госдумы. "Процесс Мартынюка" является тем самым планом, с помощью которого Думу будут распускать, или таким образом проводится только подготовка общественного мнения к возможному роспуску Думы иным путем?
— Это у кого-то в Думе просто мания преследования. При самом "страшном" для депутатов варианте, если пятипроцентный барьер будет отменен Конституционным судом, думские фракции просто-напросто останутся с теми мандатами, которые ими заработаны по справедливости. То есть КПРФ будет иметь столько, сколько получила на выборах — 22,30%, ЛДПР — 11,18%, НДР — 10,13%, "Яблоко" — 6,8%. А те партии, которые почему-то принято свысока называть "карликовыми", получат свои честно заработанные суммарные 50%. К разгону Думы это не имеет никакого отношения.
— Все законы, принятые сегодняшним составом Думы, в таком случае будут считаться недействительными?
— На мой взгляд, это может стать предметом самого пристального разбирательства Конституционного суда.
— Может ли возникнуть такая ситуация, что выборы в следующую Думу будут проходить не по закону, а по президентскому указу?
— На практике, я думаю, это маловероятно. А гипотетически — давайте подумаем: Конституционный суд приходит к выводу, что весь закон о выборах депутатов не соответствует конституции. В это же самое время президент по конституционным основаниям распускает Думу. В таком случае возникнет правовой вакуум, и президенту придется ввести новое положение о выборах своим указом. Но в действительности это вряд ли может так совпасть по времени.
— Вы считаете, что Дума подчинится решению суда о ликвидации мандатов значительной части сегодняшних депутатов? Ведь, к примеру, КПРФ имеет большинство в сегодняшней Госдуме именно благодаря пятипроцентному барьеру. На ваш взгляд, не могут повториться в несколько видоизмененном виде события 1993 года?
— Я думаю, что ни один нормальный человек не захочет открыто нарушать законы и сопротивляться решению суда. Ведь депутаты — не старики, которым уже нечего терять, и многие из них наверняка хотят участвовать еще и в следующих парламентских выборах.