Среди иранцев. Путеводитель по нравам самой закрытой страны мира
София Кутлаки, Юнайтед пресс
В 1988 году гречанка София Кутлаки вышла замуж за иранца, надела чадру и посвятила жизнь изучению иранского общества. Ее книгу об Иране и правда можно читать как путеводитель, справочник на все случаи жизни с ответами на все вопросы неподготовленного иностранца: как вести себя в гостях, как начинать свой бизнес и общаться с партнерами, правила учтивости, слова и полезные выражения, выходные и праздники и, конечно, рецепты. Повседневную жизнь иранцев Кутлаки описывает одновременно изнутри и снаружи, она в восторге от Ирана и при этом способна рассказать о нем, отстраняясь, как засидевшийся в стране иностранец. Такое пугающее Запад традиционное общество кажется ей воплощением коллективистского рая, крепкой семьи, уважения, вежливости, а правила, которыми строго регламентируется каждый шаг иранца, приводят ее в восхищение. Возможно, потому, что большую часть своего времени среди иранцев она провела в Лондоне. Чего в этой книге нет — так это стонов из-под чадры мусульманской жены. Что есть — ко времени приведенные цитаты из исследователей культурных различий, краткие, без лишних отступлений описания всех возможных явлений иранской жизни и похвала стране, которую Кутлаки так стремится описать как самую передовую мусульманскую страну мира, что иногда немного перебарщивает. Итак, в Иране передовая медицина, разрешены исследования человеческих эмбрионов на ранней стадии развития, это первая ближневосточная страна, успешно клонировавшая овцу, и вообще "Иран является лидером среди стран Ближнего Востока".
Сейчас вылетит птичка
Курт Воннегут, АСТ
Посмертная литературная судьба многих авторов печальна, и Воннегут не исключение: после его смерти наследники нарыли неопубликованных рассказов и наделали сборников — пока только два, но это не конец. "Сейчас вылетит птичка" — это рассказы Воннегута, которые он писал для заработка в журналы от Esquire до Cosmopolitan, отдельным томом они не выходили до 2009 года, и понятно почему. Для журналов, как пишет Воннегут в предваряющем публикацию письме, требовалось сочинять "нечто модное, в стиле такого-то или такого-то", причем под обоими "такими-то" явно подразумевается О'Генри. Журнальные запросы за это время почти не изменились: милейшие герои через все повороты сюжета приходят к радостному или, в редких случаях, грустному, но поучительному финалу. Все это нам давно знакомо, и, хотя автору "Колыбели для кошки" вовсе не идут эти милые сюжеты, читателю наплевать на их банальность, сентиментальность и избитость, и он все так же умиляется историей неожиданной любви клерка и его секретарши, чудесным спасением обаятельной супружеской пары из лап бывшего телохранителя Аль Капоне или тем, как дочери бакалейщика из Баффало удалось окрутить убежденного холостяка. Но и через всю эту далеко не высокую литературность прорывается что-то воннегутовское: его искренняя симпатия к своим персонажам, точность в деталях и легкость, с которой все недостатки героев он относит за счет общего несовершенства человечества и потому прощает их.