Чемпионат мира по легкой атлетике
Чемпионка Европы 2006 года в метании диска ДАРЬЯ ПИЩАЛЬНИКОВА стала единственной из шести российских легкоатлеток, обвиненных три года назад в подмене допинг-проб, кому удалось отобраться на стартующий в субботу чемпионат мира по легкой атлетике в Тэгу, после того как в апреле истек срок дисквалификации. В интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ 26-летняя спортсменка поделилась своими переживаниями в связи с дисквалификацией, рассказала о необычной подготовке к нынешнему мировому первенству и заявила, что готова к любому повороту событий в Южной Корее.
— Нехватка международного соревновательного опыта — ваша главная нынче проблема?
— В сезоне я выезжала лишь в Швецию, Болгарию и во Францию. С 2000 года, когда стала выступать за юношескую сборную, вплоть до отстранения от соревнований в 2008 году я прогрессировала безостановочно. Знала, что все от меня ждут высоких результатов. Чувство, надо сказать, прекрасное. А после вынужденного перерыва оно притупилось. Поэтому первый старт на Кубке Европы в Стокгольме был очень для меня значимым. Одно то, что я вновь надела эти волшебные одежды — красную куртку и синие штаны, придавало мне значимости. Глядела в зеркало и понимала: опять выступаю за страну, значит, нужна. Подобного рода ощущений мне не хватало. В Болгарии состав участниц был слабый, а во Франции я метала уже с бомондом во главе с олимпийской чемпионкой 2008 года — американкой Стефани Браун-Трафтон. Она стала четвертой, я — второй вслед за кубинкой Ярелис Барриос. Уверенность вернулась. Почувствовала, что не просто так сюда пришла. Такая же высокая и ростом всех давлю. Сейчас чувствую себя хорошо, и мандража, какой был в апреле--мае, уже нет.
— А, может, здоровый мандраж — это неплохо?
— Разве хорошо, когда от страха трясутся руки? Вроде бы тренируешься десятилетиями, но стоит дяде с флажком сказать: "Пищальникова, можно" — начинается самое интересное. Тут пригождается опыт. В том числе тот, который я получила на чемпионате мира 2007 года в Осаке. Поэтому в Корею я еду во всеоружии.
— Прожить два года и девять месяцев без цели, видимо, крайне трудно?
— Первый год ждала чуда от суда. А потом было невыразимо больно следить за коллегами. Ведь я понимала, что могу показывать высокие результаты и сама. С тренерами-родителями мы намечали промежуточные цели и устраивали мини-соревнования, на которые приглашали всех желающих. И вроде все было, как всегда. Только вот жила я в совершенно расслабленном состоянии.
— А повернуть жизнь в иное русло не хотели?
— После суда накрыла пустота. Но вскоре я почувствовала, что еще не реализовала себя в спорте, и поняла, что если брошу, то потом буду кусать локти. Ведь многие бывшие спортсмены всю жизнь корят себя за то, что могли сделать, но не сделали. Не хочу грузить своих близких подобными излияниями. Да и дороги назад уже нет.
— Помните, с какими чувствами вы четыре года назад ехали в Осаку?
— Все повторяется. Мы тогда тоже приехали на сбор во Владивосток. Только в то время, после победы на чемпионате Европы 2006 года и ряда успешных коммерческих турниров, я была на пике, и все шло как по накатанной: узнавали на улице, без конца давала интервью... И оттого, наверное, в Осаке вела себя раскованно, выступала, как у себя дома. Сейчас я другая. И мои соперницы вряд ли ждут от меня чего-то невероятного. Но важно иное — я сама от себя жду многого.
— В итоговую расстановку может вмешаться масса факторов. Например, акклиматизация...
— Акклиматизацию я начала в октябре, когда вставала в 6:30 утра и делала зарядку. Подглядели мы это дело в Саранске — у группы ходоков Виктора Чегина. Ранние тренировки мобилизуют организм. Если в шесть утра ты сможешь метнуть, то понятно, что в четыре вечера, когда организм на подъеме и биоритмы в норме, метнешь еще дальше. А с 1 августа я начала жить исключительно по корейскому времени: вставала в три-четыре утра по Москве, а ложилась спать чуть ли не в половине восьмого вечера. Для меня (как для классической совы) это непросто. Народ на сборе в Подольске пребывал в шоке от моего энтузиазма. Зато сейчас на сборе во Владивостоке, который, кстати, проходит во всех смыслах прекрасно, ночью я либо сплю, либо сплю очень крепко. А ходоки между прочим приедут в Корею под старт из Кисловодска.
— Вы и внешне изменились. Сброс веса не отразится на результате?
— 13 кг ушли в результате планомерной работы врачей и тренеров. Вместе с ними и из организма ушло все лишнее. Мышцы стали более эластичными, лучше прорабатываются связки, я стала быстрее двигаться в секторе. Еще минус 10 кг — и достаточно.
— Строя планы на чемпионат мира, вы опираетесь на тот факт, что ваш лучший результат в сезоне — 63 м 91 см, показанный в июне в Софии, лишь девятый в рейтинге?
— В Осаку я тоже ехала не первой, а пятой, но в итоге стала второй. Одно время в нынешнем сезоне лидировала чемпионка Европы хорватка Сандра Перкович. Однако она проштрафилась — наказана за применение психостимулятора на полгода — и в Тэгу не выступит. Сейчас лидеры сезона — 32-летняя китаянка Ли Янфен (67,98) и моя ровесница — немка Надин Мюллер (66,05). Практически все юношеские и молодежные турниры Мюллер мне проигрывала. На взрослых чемпионатах она заметных достижений не имела. В прошлом году она также была лучшей в сезоне, однако до чемпионата Европы свой дальний бросок так и "не донесла". Плотность результатов у первых номеров рейтинга очень высокая, поэтому наряду с Мюллер и Янфен своими главными соперницами я считаю также — кубинку Барриос (65,44), олимпийскую чемпионку из США Браун-Трафтон (64,13) и чемпионку мира Дэни Сэмюэлс из Австралии (62,33). Лица в секторе все те же, но все наши результаты мая--июня не в счет. Главный вопрос — кто лучше подготовится и окажется самой стабильной в Корее? До недавних пор своему отражению в зеркале я говорила: "Твой самый главный враг — ты сама". Но великий тренер "высотников" Евгений Загорулько меня поправил: "Не враг ты себе, Даша, а союзник". Так вот, если в Тэгу мой союзник будет со мной заодно, значит, все у меня получится.
— А что вас может расстроить?
— Когда я выезжала на турниры, то не могла отделаться от ощущения, что все на меня косо смотрят. Возможно, стала чересчур уж впечатлительной. Все от нереализованности, понятно. А расстроить меня могут непредвиденные обстоятельства и мой психологический настрой. Знаю, что все в моих руках. Но не знаю, как поведу себя в конкретном месте, в конкретный день и час. Однако мне интересно метать в сложных обстоятельствах. Например, в дождь, в снег и при ураганном ветре, как это зачастую бывало на тренировках в Адлере. В любом случае я отдаю себе отчет в том, что человек я в секторе не последний и способна сражаться похлеще многих. Все близкие, мнением которых я дорожу, меня поддерживают. Езжай, говорят, и пусть будет, что будет. Думаю, и я буду рада любому исходу. Главное — что я опять участвую в чемпионате мира.
— Почему вы избегаете слова "медаль"?
— Перед чемпионатом Европы 2006 года в Гетеборге поймал меня на улице местный репортер и спросил, рассчитываю ли я на медаль? "Конечно. Хотя бы какую-нибудь завоевать",— ответила я с юношеским задором и стала чемпионкой. Сейчас к подобным заявлениям отношусь очень осторожно. Моя внутренняя установка — забыть про все, что со мной происходило до 2008 года, кроме как про то, что медаль — это возможно. Говорят: первый блин комом. Но мне хочется завоевать медаль. В июне на Кубке Европы в Стокгольме мы всей командой стояли на пьедестале, пели гимн — и на душе было так здорово.