Движимый любопытством, я спросил у Пэта Джилгеллона, как он стал продюсером самого свежего мюзикла в Вест-Энде, театральном районе Лондона. Как известно каждому местному театралу, мюзикл этот называется "Романс, романс". На Бродвее он был представлен на пять премий "Тони".
— Вы ведь русский журналист? — сочным баритоном ответствовал Пэт. — Так знайте, большую часть своей жизни я только и делал, что торговал с русскими. Я бизнесмен. У меня куча друзей в Новосибирске. В театр всегда ходил только как зритель. И вот, представьте себе, в прошлом году случайно посмотрел "Романс, романс". Спектакль привезли тогда из Америки на пробный прогон, давали на окраине. Посмотрел раз. Посмотрел два. Потом просидел на нем все четыре недели.
Назавтра Пэт прислал мне билеты на "Романс, романс". Красочное приглашение обещало после спектакля прием с шампанским, "куда вас перенесут на Крыльях желания". Ниже пояснялось: "Автобус будет ждать у театра в переулке". В назначенный вечер мы с женой прибыли на Шефтсбери-авеню, к театру "Гилгуд".
В партере "Гилгуда" уличный ажиотаж приобрел характер карнавала. По креслам никто не рассаживался. Их вообще хотелось убрать из зала, чтобы не мешали водовороту масс. Сразу стало ясно: на премьерах удобно изучать последние тенденции в британской моде. Большинство женщин работали под принцессу Диану, повторяя ее недавний нью-йоркский туалет. Вроде кружевной комбинации на бретельках, помните? У мужчин, оказывается, снова в большом ходу бархат. К бархатному пиджаку не забудьте бархатные штаны и жилетку. Но самым модным аксессуаром седого светского льва по-прежнему остается юная манекенщица, желательно негритянка или азиатских кровей, чувственно висящая на его бархатном рукаве.
"Романс, романс" — это, ясное дело, о любви. Поскольку у Эндрю Ллойда Уэббера рук на все континенты не хватает, обошлось, как ни странно, без него. Американский композитор Кит Херрман и поэт Барри Харман родили "Романс, романс" в 1988 году в Нью-Йорке, где мюзикл представили на пять премий "Тони". Неизвестно, как пойдут дела у "Романса" в Вест-Энде, но о Каролин О`Коннор мы еще обязательно услышим. У нее тонкое чувство комического, она прекрасно движется, замечательно поет. Что еще, спрашивается, нужно актрисе для взлета? Кроме, конечно, любовника-продюсера.
Занавес пал, и мы пошли искать "Крылья желания". Те, что должны были перенести нас на прием с шампанским. Нас везут на прием в отель "Мальборо", на улицу Блумсбери. В гигантском зале отеля "Мальборо" влажно, темно и шумно, как в бане, когда перегорают пробки. Оркестр пытается играть Вивальди, но его не слышно. Тысячная толпа людей в черных бабочках и бальных платьях опознает друг друга на ощупь и передвигается по чужим ногам. То там, то здесь фотовспышка выхватывает из тьмы знакомые лица телевизионных ведущих, актрис, даже кое-каких политиков. Правда, ни британского премьера Дж. Мейджора, ни министра обороны М. Портилло здесь нет. Они в другом месте. Слышали?
Наступает день Страшного суда, и Господь начинает раздавать всем по заслугам. Перед ним предстает Джон Мейджор. "Грешен", — молвит Господь. Разверзается твердь, и оттуда выпрыгивает отвратительного вида змий. "Будешь вечно жить со змием", — приказывает Всевышний. Наступает черед Портилло. Разверзается твердь, и оттуда выпрыгивает обнаженная, в одних туфельках и губной помаде Шарон Стоун. "Грешна. Будешь вечно жить с Портилло..."
Этот, как и другие анекдоты я услышал на другой премьере — моноспектакле "Морин Липман жива и шутит", что пошел под 1 апреля — местный День дурака — в театре "Дачес". Липман — не просто эстрадный комик вроде американки Джоан Риверс. Британия знает и любит ее за две вещи — прелестные юмористические книжки и бесподобный дар изображать Маргарет Тэтчер. Красивая женщина два часа красиво движется на сцене в туалетах, которые, как написал один потрясенный критик, "вот-вот сорвутся с нее и улетят бумерангом в зал".
В общем, если "новый русский", каких сейчас в Лондоне много, устал делать деньги или сидеть у телевизора, он может позвонить в театр "Дачес". Морин Липман сделает ему там массаж души. В том числе и анекдотами на русскую тематику. Но очень важно иметь в виду: восприятие юмора англичанами и россиянами разное. Вот этот слышали?
Сталин собирается в Польшу. Хочет знать, как там проводил время Ленин. Вызывает из ГУЛАГа художника-диссидента и приказывает: "Нарисуй картину 'Ленин в Польше'". Наутро приемная комиссия сдергивает с картины чехол и видит: Надежда Константиновна со Львом Троцким в постели в чем мать родила! "А где же Ленин, мать твою?" — "Ленин — в Польше".
Англичане в зале умирали со смеху.
ВЛАДИМИР Ъ-СИМОНОВ