Из художников, работавших с Дягилевым, Лев (Leon) Бакст единственный был идеальным партнером. То есть тем живописцем, который в полной мере воплощал представления Дягилева о том, каким должно быть искусство. Не отягощенный излишней интеллектуальной глубиной (часто мешавшей Бенуа). Слишком долго сохранявший верность "дурновкусию" своей провинциальной юности (которое в полной мере разделил с ним и Дягилев). И ни разу не изменивший себе под натиском авангарда, Лев Бакст делал искусство "красивое" и модное. Оба понятия для Дягилева были святы. И даже принеся "красоту" на алтарь моды и своего гениального чутья, Дягилев так и не смог до конца от нее отказаться и никогда не отпускал от себя ее апологета — Бакста.
Из художников, работавших с Дягилевым, Лев (Leon) Бакст единственный был идеальным партнером. То есть тем живописцем, который в полной мере воплощал представления Дягилева о том, каким должно быть искусство. Не отягощенный излишней интеллектуальной глубиной (часто мешавшей Бенуа). Слишком долго сохранявший верность "дурновкусию" своей провинциальной юности (которое в полной мере разделил с ним и Дягилев). И ни разу не изменивший себе под натиском авангарда, Лев Бакст делал искусство "красивое" и модное. Оба понятия для Дягилева были святы. И даже принеся "красоту" на алтарь моды и своего гениального чутья, Дягилев так и не смог до конца от нее отказаться и никогда не отпускал от себя ее апологета — Бакста.