За несколько часов до объявления лауреатов "Оскара" (о них читайте на стр. 13) в Нью-Йорке была вручена другая, чуть менее значительная, но оттого не менее волнующая сердце рядового американца премия. Победителем конкурса "Золотая малина" на звание "худший фильм 1996 года" по пяти из одиннадцати номинациям стала картина "Стриптиз".
Создатели фильма в любой момент могут забрать у оргкомитета свой приз — пластиковую ягоду размером с мяч для гольфа (денежного эквивалента премия не предусматривает) и сказать жюри слова благодарности. Впрочем, обычно эти слова они оставляют при себе, а симпатичные мячики — пока не сдуются — украшают офис "Золотой малины" (выражение "золотая малина" означает у американцев примерно то же, что у нас "развесистая клюква"). В этом году худший фильм года Америка определяла уже в семнадцатый раз. "Стриптиз" получил "Золотую малину" по категориям "самый плохой фильм", "самая плохая режиссура", "самый плохой сценарий", "самая плохая актриса" и "самая плохая песня".
Оставим в стороне художественные достоинства ленты-"победительницы", которую не может досмотреть до конца ни один отечественный интеллектуал (что понятно) и к которой странным образом холодны отечественные неинтеллектуалы. Заметим лишь, что сюжеты, подобные тому, что лег в основу "Стриптиза" (женщина решает подзаработать на жизнь экзотическими танцами), весьма распространены в американском кино последних лет, а потому несчастному "Стриптизу" с дивной Деми Мур в главной роли пришлось, кажется, "отдуваться" не только за себя, но и за другие, куда более достойные публичного поругания ленты.
Но это не страшно. Потому что в своей деятельности Голливуд руководствуется не абстрактной моралью, а вполне конкретным заветом австрийской писательницы Марии Эбнер-Эшенбах: "Художнику следует заботиться не о том, чтобы творение его было признано, а о том, чтобы оно было достойно признания". На том и стоят.
Куда более замечательна сама тенденция — награждать не победителей, а побежденных. Первое соображение, приходящее на ум, — что тут замешана такая распространенная нынче в Америке добродетель, как милость к падшим, и инициаторы премии руководствовались исключительно принципами политкорректности, — по размышлении оказывается неверным. Ибо в число "падших" стабильно попадают фильмы, принесшие своим создателям не один миллион долларов (так, фильм "Смерч" стал в этом году победителем в категории "самый плохой фильм, собравший более 100 миллионов долларов").
Остается поверить (невозможно же, в самом деле, предположить, что "Золотая малина" испортит карьеру Деми Мур или продюсерам и режиссеру "Стриптиза"), что премию вручают просто так — ради интереса, от нечего делать. В этом случае легко объясняется и стремление России завести "плохие" премии у себя — оно вполне вписывается в современную национальную тенденцию: заимствовать у "заграницы" пустяки, не трудное содержание, но легкую форму.
Первой в чреде российских конкурсов "от противного" стала столичная "Серебряная калоша" — премия за самые сомнительные достижения в области шоу-бизнеса. За ней последовали отрицательные телевизионные рейтинги (самый хорошо одевающийся телеведущий — самый плохо одевающийся, лучшая передача — худшая). Вскоре центральные газеты начали печатать почетные "черные" списки разнообразных обществ защиты прав потребителей. Говорят, что на очереди — кинематографисты.
Бедные люди! С какими сложностями придется столкнуться им при сортировке на хороший--плохой десяти выпускаемых в год российских фильмов! Перед каким ответственным и трудным выбором они окажутся! Впрочем, зачем же обязательно выбирать. В условиях России один и тот же фильм вполне может получить и и "Нику", и "Развесистую клюкву". А церемонии можно объединить — чтобы было еще торжественнее и веселее.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН