Между кукольными театрами, участвовавшими в фестивале "Золотая маска", жюри распределило призы за спектакль в целом, за режиссуру, за сценографию и — случай для кукольников беспрецедентный — за лучшую роль.
Спектакль московского семейного театра "Тень" называется "Гастроли Лиликанского Большого Королевского театра в России". Илья Эпельбаум ("Маска" за лучшую режиссуру) и Майя Краснопольская за два неполных сезона успели сыграть его семьсот с лишним раз.
"Песню о Волге" Резо Габриадзе ("Маска" за лучший спектакль) и Санкт-Петербургский Театр сатиры показывали на гастролях в прошлом году.
"Картинки с выставки" Александра Борока и Сергея Плотова (Екатеринбургский Театр кукол) стали открытием фестиваля. Художник Андрей Ефимов получил "Маску" как лучший художник кукольного театра.
Кроме шуток: сделать выбор меж ними было задачей щекотливой. Каждый был превосходен в своем роде — во всяком случае чужд духу претенциозности, фальши и надрыва. Не в укор людям будет сказано: они, за редчайшим исключением, не умеют так бережно блюсти чистоту сценической формы, как одушевленные куклы.
Рассказывая о лиликанцах, проще и лучше всего включиться в игру, затеянную театром. Начать с притворной серьезностью: культурный центр Лиликании расположен по такому-то адресу. Перед началом спектакля подобает ознакомиться с судьбой даровитого и многострадального народа, долго жившего под игом ужасных "велипутов", — о ней расскажет голосок, выговаривающий русские слова с умилительным акцентом.
Также можно поменять деньги по твердому курсу (1 лиль = 100 рублей) и приобрести свежие лиликанские газеты. Потом послушать оперу "Два дерева", поющуюся, естественно, на лиликанском языке. "Трагическую историю о романтической любви Принцессы-Красавицы и Короля Золотых Россыпей, о злом и коварном Карлике, жившем в апельсиновом дереве и Фее Пустыни, разлучившей влюбленных".
Илья Эпельбаум и Майя Краснопольская, придумав свой трогательный кукольный мир, отказались от демиургических полномочий и преодолели "комплекс Карабаса Барабаса" — чувство власти над (или вины перед) куклой, свойственное кукловодам.
Прелесть спектакля в том, что право кукол на автономную жизнь доказывается каким-то очень естественным образом. Желание потрогать куклу, возникающее почти после каждого спектакля, здесь не просыпается ни на минуту. Потрогать, пощупать значило бы проявить постыдно грубый, "велипутский" интерес к происходящему.
Элементарная эмблематика ("роза" — любовь, "книга" — мертвая мудрость, "золотое яйцо" — жизнь, чудо, счастье) замечательно соединяется с постановочным хитроумием и тонкой, самоотверженной работой. В "Картинках с выставки" лейтмотивом стало оживание, одушевление куклы. Музыка Мусоргского переписана композитором Сергеем Сидельниковым: мотивы волшебных преображений жизни, праздничных или опасных вторжений сказки в реальный мир старательно акцентированы.
Персонажи-люди (горестный Пьеро, зловредный Арлекин и забавно русифицированная Коломбина) выясняют свои отношения, играя в кукольный театр: по ходу игры неизбежно начинаются чудеса. Только что перед нами была марионетка — и вдруг она совершенно загадочным образом стала двигаться без ниточек.
Выяснить все удается после спектакля: под низким, сорокасантиметровым помостом тихо разъезжает фурка, и актер, опрокинувшись на спину, управляет нужными штырьками. На сцену он не выходит ни разу, имя актера — Евгений Сивко.
Сквозь фабулу спектакля недвусмысленно просвечивает сюжет блоковского "Балаганчика" — с неожиданно счастливым и заслуживающим доверия финалом. Любовники соединяются и отбывают в лучезарное, надежное будущее, Арлекин, вредивший им по мере сил, остается в глубокой задумчивости.
Другой спектакль, спектакль Резо Габриадзе наиболее сложен по логике сюжетостроения. В "Песне о Волге", как некогда в "Осени нашей весны" (это, без преувеличения, была гениальная работа), жизнь кукол совершенно освобождена от пленительной игрушечности. Она серьезна вровень с человеческой и образует хрупкие, краткие новеллы, простроченные по краю стежками общей фабулы.
Габриадзе умеет улавливать общее дыхание жизни в существе и в вещи, в персонаже и в среде. В его мире нет ни иерархии, ни "равнодушной природы". Человек, ангел, муравей, мертвый солдат, маленькая машинка, фашистский генерал, цирковые лошади Алеша и Наташа — одушевлено все, включая осыпающийся песчаный холмик, все тоскует по совершенству и взывает к сочувствию.
Однако за рассказанной историей, которая, как бы ни развивалась, обязана кончиться грустно, просвечивается собственный сюжет Резо Габриадзе — сюжет лирического воспоминания. Вряд ли мы ошибемся, предположив, что в сознании режиссера тема войны сплетена с темой детства нетривиальным образом. Они не исключают, не перебивают друг друга: война войной, а приходится как-то быть счастливым. В этом смысле "Песня о Волге" напрашивается на сопоставление с "Амаркордом" Федерико Феллини — и его выдерживает.
Подведем итог: жюри "Золотой маски" оказалось в затруднительном положении. Но вышло из него достойно.
АЛЕКСАНДР Ъ-СОКОЛЯНСКИЙ