В преддверии первого апреля сатира энд юмор буквально лишили сна руководителей некоторых российских городов и весей. Вслед за московской мэрией, включившей традиционную "Юморину" в список официальных торжеств, посвященных 850-летию столицы (см. "Коммерсантъ-Daily" от 21 марта), горсовет Одессы решил поспособствовать превращению смеха, то есть личного дела каждого, в тотальное веселье, то есть дело уже государственной важности. 1 апреля 1997 года объявлено в Одессе выходным днем в связи с проведением международного праздника "Юморина-97".
Для того чтобы отпустить с работы десятки тысяч одесских жителей (нанеся тем самым вред и без того шаткой украинской экономике), у городского начальства, должно быть, имелись веские причины. Есть все основания предполагать, что они ровно те же самые, что и потенциальные следствия. Не ловится Черноморский флот, не растет карбованец, так хоть посмеемся вдоволь — вульгарной логикой здесь и не пахнет, зато прослеживается прямая эмоциональная связь, в наши времена куда более продуктивная, чем любые индуктивно-дедуктивные умозаключения.
И в самом деле, после того, как Одесса вовсе перестала котироваться на российском рынке как курорт, оказалось, что кроме моря да тощих пляжей больше ей представить urbi et orbi решительно нечего: подданного России в Одессу теперь может привести лишь желание прокатиться на круизном судне по Средиземному морю — для того, чтобы на Дерибасовской, Молдаванке и Пересыпи царило привычное оживление, этого явно недостаточно. Словом, большую часть года Потемкинская лестница трагически пустует. Дюк де Ришелье вот-вот уронит скупую герцогскую слезу. Одесситы завистливо поглядывают в сторону близлежащего Краснодарского края — там, в Сочи, в мае--июне проходит веселый кинематографический праздник — рудинштейновский фестиваль.
По сравнению с ним одесская "Юморина" — мероприятие более чем скромное. В этом году — как, впрочем, и всегда — самым дорогим гостем праздника станет почетный житель Одессы (это звание было присвоено ему неделю назад) писатель Михаил Жванецкий. Вокруг него и закружится главная фестивальная жизнь. Возможно, собравшихся в Одессе независимо друг от друга поприветствуют украинский и российский президенты — то-то смеху будет. В остальном все будет по-семейному просто.
Парадоксально, но факт: несмотря на эту свою скромность, "Юморина" уже много лет остается по существу мероприятием "для своих". "Своих" немного — сами сатирики, их семьи, приезжие московские журналистки, безуспешно пытающиеся найти утраченное в купе поезда "Одесса--Москва", городское начальство, бывшая замечательная кавээновская команда, превратившаяся в нелицеприятное "Джентльмен-шоу", да десяток-другой активистов из числа местного населения. Евреи из Одессы уехали — кто в ту же Москву, кто — еще дальше. А что за Одесса без евреев?..
Утверждать, что Одесса — родина юмора (на чем упорно настаивают одесситы), все-таки несколько наивно: достаточно почитать античных авторов, чтобы понять, что это не так. Да и что за радость — нести груз прошлых побед?.. Жителям "жемчужины у моря" следует гордиться другим, современным и куда более неоспоримым обстоятельством: шутится (да простит читатель эту языковую вольность) в Одессе лучше, чем где бы то ни было еще. Чем, например, в российской столице, куда на заре перестройки не раз и не два пытались перенести дух одесской вольницы — и все безуспешно. Ибо процветающий арбатский лубок и черноморское "пышное природы увядание" суть разные явления. Две большие разницы, как говорят у нас в Одессе.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН