Управляющий делами президента России Павел Бородин — один из самых загадочных российских чиновников. На своей должности он уже без малого четыре года, и все это время Бородин избегал встреч с прессой. Между тем подчиненная ему структура объединяет едва ли не все предприятия, обслуживавшие "номенклатуру" советского времени. О многотриллионных операциях Управления делами президента РФ ходят легенды. Одно из немногих своих интервью ПАВЕЛ БОРОДИН дал специальному корреспонденту "Коммерсанта-Daily" ГЛЕБУ Ъ-БАРАНОВУ.
— Вас считают одним из самых непотопляемых высших чиновников государства. Говорят, это связано с тем, что у вас очень хорошие отношения с Ельциным. Где и когда вы познакомились?
— В декабре 1990 года я принимал его в Якутске. Я тогда был председателем горисполкома. Три дня Ельцин провел у нас. Город хотя по мировым масштабам и небольшой — 250 тысяч жителей, — но уникальный — стоит на вечной мерзлоте. Его называют "город с кишками наружу". Я Ельцину очень подробно тогда рассказал, как ведется городское хозяйство.
Потом, в 1991 году, я был избран депутатом РСФСР; мы встречались на съездах. И я никогда не думал, что он может пригласить меня на работу. Но в 1993 году Сергей Александрович Филатов предложил мне повстречаться с Ельциным. Я с ним встретился, он мне предложил работу. Сначала я был первым замом Главного социально-производственного управления администрации президента (так это тогда называлось), а потом стал начальником. А 15 ноября 1993 года было организовано Управление делами президента РФ.
Я принял дела 1 апреля 1993 года. До сих пор иной раз задумываешься: не был ли тот указ первоапрельской шуткой? Но вот уже почти четыре года я в этом кабинете на Старой площади. Здесь сидели Павлов, Кручина и многие другие деятели. Это было Управление делами ЦК КПСС. Когда я его принимал, здесь было около десяти тысяч работающих. Обслуживали администрацию президента и аппарат правительства — больше ничего. А когда я пришел в этот кабинет, то дверь открыл — она упала, окно открыл — оно тоже упало.
— С тех пор что-нибудь изменилось?
— Предприятие выросло примерно в десять раз. По собственности, по объему работ, по количеству работающих. Мы собрали все союзные и российские органы, которые занимались обслуживанием высших государственных чиновников: Управление делами ЦК КПСС, Управление делами Совмина СССР, Управление делами Совмина РСФСР, Управление делами Верховного Совета СССР, Управление делами Верховного Совета РСФСР, Четвертый главк Минздрава СССР, Четвертый главк Минздрава РСФСР.
Это 200 фирм, десятки тысяч работающих. Это и Кремль, и Белый дом, и 300 офисных зданий в Москве, и "Кавказ", и Президент-отель. Семь автобаз, 18 комплексов под Москвой, Сочи, крупный медицинский центр.
Когда я принимал управление, в штате было 350 человек. Сейчас, несмотря на возросший объем работы, штат не изменился. Бытует мнение, что это, так сказать, "нарост на теле народа", который живет на бюджетные ассигнования, сам ничего не производя. Однако вот уже три года Управление делами не имеет своего бюджета. Если вы посмотрите последний бюджет, вы в нем не найдете строки "Управление делами президента Российской Федерации". Деньги на свое содержание получают президент и его администрация, премьер и правительство, Совет федерации, Госдума, суды — Конституционный, Арбитражный и Верховный, Счетная палата. Мы же лишь обслуживаем их.
— Как оформляются ваши финансовые взаимоотношения?
— Со всеми ведомствами каждый год заключаем договора, где перечисляются услуги и цены. Эти цены, кстати, вполне соизмеримы с зарплатой чиновника. Кроме того, у нас есть такие договора с коммерческими фирмами, банками и т. п. Здесь условия уже другие — цены в 7-10 раз выше. Все это сводим в баланс. В общем, действуем, как обыкновенная фирма, хотя мы — федеральный орган исполнительной власти, подчиненный лично президенту. Но мы сами себя кормим. Средства, которые мы получаем из централизованного бюджета, — третья часть тех объемов, которые мы осваиваем.
— И какие же суммы проходят за год через вас?
— 3,7 трлн рублей из бюджета за обслуживание президента, его администрации, премьера и правительства, Думы и Совета федерации. С остальными у нас договора. Если мне, допустим, закажут строительство 140 квартир, то заплатят 100 млрд рублей. Если 2000 квартир — больше. Я же как губка: есть заказы — расширяюсь, нет — сжимаюсь.
— Кто контролирует распределение этих средств?
— Помимо надстройки из 350 человек все наши предприятия имеют полную самостоятельность — свои счета, договора (в том числе и с нами) и т. п. Все это очень легко поддается контролю. Нас контролирует 47 инспекций. А Счетная палата проверяет просто беспрерывно.
Конечно, мы не ангелы, у нас есть упущения, пробелы. Однако поскольку все жестко контролируется, все тут же исправляется. Бывает, конечно, пропускаем — покупаем, скажем, кровати по $5 тыс., которые стоят $500. Но проверяющие за спиной — сразу же дадут то по затылку, то под зад.
Бывают и более серьезные нарушения — мы троих руководителей уволили и передали дела в прокуратуру. А бывало ли такое, чтобы Управление делами ЦК КПСС передавало дела в прокуратуру на своих подчиненных?
— Известно, что вы направили президенту письмо, где просите поддержать схему кредитования Управления делами, предложенную Межпромбанком. Что имеется в виду?
— Возьмем достаточно условную цифру 6 трлн рублей в год (хотя она довольно близка к правде). 3,7 трлн мы получаем из бюджета, 2,3 трлн — зарабатываем сами. Разбиваем их на 12 месяцев, поскольку работы идут циклично и надо платить подрядчикам, строителям и прочим. Значит, мы должны получать каждый месяц 500 млрд рублей. Минфин же хронически задерживает деньги. С нами за прошлый год рассчитались в январе нынешнего, причем часть денег была еще за 1995 год. Но мы-то работаем с организациями на договорной основе. В договорах указаны конкретные суммы, сроки и штрафы. Поскольку Минфин не выплачивает деньги, возникают трения с теми, кто выполняет работы. Они обращаются в арбитражный суд. В результате на нас налагают штраф.
Выходит, что к тем 6 трлн рублей, которые мы были должны получить, надо добавить еще как минимум 1 трлн рублей штрафов. Между тем мы посчитали, что если будем кредитоваться в банках под 35% годовых — не на всю сумму, а только на ту, которой нам недостает, — то заплатим максимум 69 млрд рублей. Триллион или 69 млрд — есть разница?
Вот это и есть схема, которая предложена Межпромбанком, МЕНАТЕПом и ОНЭКСИМбанком. Люди на нас немного заработали, но зато мы сэкономили государству примерно 900 млрд рублей. К тому же мы не обыкновенная хозяйствующая организация. Вот прибывает в нашу страну Биньямин Нетаньяху, премьер-министр Израиля, скоро Клинтон приедет — и вдруг мы не можем подать машину, потому что Минфин не перечислил вовремя деньги и мы не успели купить бензина? Такое может быть? В принципе, учитывая наши взаимоотношения с Минфином, может. У нас, как и у всех, по три-четыре месяца бывают задержки зарплаты.
— Где Управление делами держит счета?
— Основные счета у нас в ОПЕРУ ЦБ. Кроме того, у нас 12 уполномоченных банков, и еще 148 нас обслуживают.
— У нас были сведения, что на счета Межпромбанка начали поступать средства из кредитной линии в $1 млрд, открытой Управлению делами на переоснащение авиаотряда "Россия". Насколько эта информация соответствует действительности?
— Мы совершили недельный вояж с группой банков (Межпромбанк, Мост-банк и "Российский кредит") в Бордо, на авиационный завод Falcon, потом в Солана — это Gulfstream — и в Монреаль — Bombardier. Речь шла о том, чтобы провести реструктуризацию самолетного парка не только нашей компании, но и создать самолет бизнес-класса в России. Это очень выгодно экономически. Прежде я думал, что на бизнес-классе летают только президенты и очень богатые семьи. Выяснилось же, что в мире 5000 таких самолетов и летают на них обыкновенные бизнесмены, потому что это очень удобно, дешево и легко планируется.
В этих трех странах мы вели переговоры с финансовыми группами, чтобы не просто развить производство таких самолетов, но и чтобы те стороны прокредитовали нас. Производство Falcon планировалось разместить в Воронеже, Bombardier — в Самаре, Gulfstream — в Казани. Действительно, общий объем кредитных ресурсов, который при этом обсуждался, — $1 млрд. Эти средства должны пойти через три названных банка. Однако пока переговоры с фирмами и правительствами этих стран не закончены.
— Но управление кредитуется за рубежом не только в рамках этого проекта?
— Конечно. Во-первых, мы сами берем коммерческие кредиты. Это около $350 млн — на гостиничный бизнес, медицинский бизнес и прочее. Это без всяких сторонних гарантий. Также мы получаем кредиты под гарантию правительства — на реконструкцию зданий федеральных органов власти. Кроме того, мы получаем межправительственные кредиты. Они идут только на социальные объекты.
— То есть в Межпромбанк пришли деньги под другой проект?
— Да. Вообще, наша общая кредитная масса — как коммерческая, так и гарантированная правительством — составляет $1,2 млрд. Большая часть этих кредитов не государственная, а наша. Мы сами берем, сами отдаем.
— Рассказывают о колоссальных злоупотреблениях, которые творились при реконструкции вашим управлением Кремля...
— Вся реконструкция Кремля была проведена за год и два месяца: она шла с 1 декабря 1994 года по 1 февраля 1996 года.
— Как раз и говорят, что реконструкция была проведена так быстро благодаря колоссальным затратам. Какие там фигурировали суммы?
— Вся реконструкция обошлась в $180 млн, причем из них $110 млн — это инженерные сети города Москвы. Это при том, что в Кремле 38 тысяч метров уникальных площадей — дворцовые интерьеры, мебель, 57 видов связи, ситуационный центр, центр управления страной. Поделите сумму на площадь — получается по $2000 за метр. С нас по $3500 за метр берут московские строители за обычную квартиру в кирпичном доме.
Думу мы сделали за $72 млн — $680 за метр. Белый дом (175 тысяч метров) — за $89 млн. А говорили, что я на $300 млн только мебели туда купил. Мебель для всего огромного Белого дома обошлась в $18 млн.
— Сейчас вашему управлению передаются упраздняемые зарубежные торгпредства России. Что вы будете с ними делать?
— Они действительно переданы указом президента нам на баланс. Из-за позиции Украины в 78 странах эта собственность пока не оформлена юридически. Они долги не оспаривают, а собственность оспаривают.
Что будем делать? Оценим. Потом что-то передадим в траст, что-то реализуем, что-то технически перевооружим и будем использовать. Пока рано об этом говорить, мы лишь два месяца назад получили это имущество. Сейчас проводим серьезную проверку. По результатам определимся.
— За четыре года у вас сложилась репутация предельно закрытого для журналистов человека. Однако совсем недавно вы вдруг провели пресс-конференцию. Почему вы решили появиться перед прессой?
— Я узнал, что по поводу проекта создания парламентского центра готовится очень много статей, где эта идея будет представлена в невыгодном свете. И я пришел, чтобы просто рассказать, как все на самом деле. Как обслуживаются чиновники, сколько стоит государственная власть, привел огромное количество цифр. Но почему-то написали лишь, что я люблю семью Ельциных, в каком я пиджаке и брюках. Брюки у меня действительно хорошо отглажены, но говорил-то я о другом.