Творческим вечером на сцене Государственного академического Большого театра России отметил свое шестидесятилетие певец Зураб Соткилава.
Зураб Соткилава — из числа людей, к которым невозможно относиться плохо. Причем главная причина этой всеобщей любви — отнюдь не в профессиональных достоинствах объекта обожания (хотя, осмелимся заметить, Соткилава по-прежнему остается популярным столичным тенором). Причина эта — сугубо физиогномического характера. Соткилава широко улыбается, Соткилава не участвует в интригах (23 года в таком недружном коллективе, как Большой театр, — и без единого сколько-нибудь серьезного скандала), Соткилава куда эффектнее своих более стройных сверстников умеет пасть к ногам прекрасной женщины, Соткилава может к месту рассказать анекдот, к месту засмеяться, к месту прослезиться. По степени обаяния — натуральный Павел Иванович Чичиков, вот только занимается куда более благовидными делами.
Соткилава — идеальный человек с идеальной биографией. Здоровое, с грушами по полкило каждая и набережной "а ля Сталин" (сплошь колонны да балясины) сухумское детство. Сильное (но не маниакальное — принципиальная для понимания характера певца деталь) увлечение футболом: сначала "любительство" с друзьями во дворе, затем профессиональная игра в составе тбилисского "Динамо". Одновременно — сухумское музыкальное училище. Технический ВУЗ в Тбилиси, нетворческая (следовательно, нормальная) юность. И наконец — пение. Замечательный учитель Давид Ангуладзе в Тбилисской консерватории. Стажировка в "Ла Скала". С тех пор — стабильное признание, частенько переходящее в оглушительный успех.
Соткилава — классический герой-любовник итальянской оперы. Все Дж. — заведомо его: Джузеппе Верди, Джакомо Пуччини. Однако есть одно существенное "но". Из всего набора, необходимого для образа ловеласа, в полной мере Соткилава обладает, как справедливо заметил в своем послании юбиляру восторженный российский президент, лишь "удивительной красоты голосом" и "природным артистизмом". Для того чтобы пользоваться такой же любовью публики, как жоржсандовский Андзолетто (а именно такого рода любовь окружает сейчас певца), этих качеств маловато. Мудрый Соткилава других, однако, и не стремился приобрести. Он взял не числом, а умением. Совершенно не обращая внимания на легкий неодобрительный шепоток зала, он пел Манрико, Герцога и Радамеса. Это, пожалуй, единственное, в чем он был и остается грузином — делать свое дело, несмотря ни на что, ни секунды не сомневаясь в собственных достоинствах.
Последним этапным бастионом, который взял Соткилава, стал "Борис Годунов" Мусоргского. Самозванца — самого русского из всех русских персонажей русской оперы — Соткилава спел так, как голубоглазым белокурым певцам, ожесточенно следившим за происходившим из пыльных кулис, спеть и не снилось. Вышел абсолютный тимошка — а собственно тимошкой Отрепьев и был.
Соткилава — человек светский. Причем светский в лучшем смысле слова. В отличие от многих своих коллег по артистическому цеху, певец удостаивает присутствием не только те мероприятия, за которыми неизбежно следует обильный фуршет, но и те, которые предназначены для настоящих ценителей прекрасного. На банку оливок с анчоусами Соткилава зарабатывает и сам. А жена певца к тому же замечательно готовит.
Иногда скромные запросы певца становятся темой для анекдотов. Рассказывают, например, как однажды Соткилава обнаружил на лобовом стекле своего автомобиля "Ока" записку следующего содержания: "Зураб, не позорь нацию. Грузины". Действительно, грузин и "Ока" в массовом сознании вещи несовместимые. Впрочем, грузинам есть, чем себя утешить. Другой столичный Зураб — Церетели — по части финансов не позорит нацию не то, что за двоих, а пожалуй, что и за целый аул.
Для русского слушателя Соткилава — ровно то же самое, что для слушателя европейского — Лучано Паваротти. По крайней мере их одинаково сильно любят блондинки. Кроме чисто внешнего сходства, певцов роднит еще одно обстоятельство. К своей звезде они шли через злющие тернии. На долю Паваротти выпало конкурировать с мужественными чарами Хосе Каррераса и Пласидо Доминго. Соткилаве пришлось доказывать свое преимущество на фоне чар других, неизвестных истории певцов. Однако в результате Соткилава имеет очевидное над итальянцем преимущество. Тот входит в триумвират. Зураб Соткилава — нечто совершенно отдельное.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН