Чего не скажешь об остальных участниках аттракциона под названием "современный комедийный спектакль"
Принято считать, что большинство зрителей испокон веку ходит в театр посмеяться. "Комедия" — разноцветными крупными буквами (с восклицательным знаком в конце) приписывают к названиям предлагаемых спектаклей уличные продавцы театральных билетов. Так легче сбыть с рук не только какую-нибудь очередную французскую муть или никому не известного современного соотечественника, но и "Ревизора", и даже "Чайку". О двух комедийных спектаклях, поставленных в Центре имени Ермоловой и Театре имени Вахтангова, рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Иногда кажется, что классицистические каноны, предписывавшие низким жанрам знать свое место, возвращены театральной реальностью к жизни, но в опрокинутом виде. Комедии для театральной кассы чаще всего похожи друг на друга как капли воды и потому никакого критического резонанса не имеют.
Действительно, что умного и содержательного можно написать о еще одном спектакле, где режиссер довольствуется функциями диспетчера, пространство решено по принципу "декорации сзади, исполнители спереди", а актеры "жмут" изо всех сил, любыми правдами (то есть опытом, обаянием, любовью зрителей — у кого что есть) и неправдами (наигранным куражом, грубым комикованием) стараясь извлечь из зрительного зала если не гомерический хохот, то хотя бы легкий смешок.
Отступления от этих правил вовсе не гарантируют успех, но, по крайней мере, оправдывают внимание к себе. Новый спектакль Центра имени Ермоловой примечателен хотя бы тем, что, несмотря на откровенно кассовое название, идет на малой сцене. "Вечер комедий" играется в тесном и неудобном боковом зальчике, широко известном в узких театральных кругах благодаря постановкам Алексея Левинского. Пространство, привыкшее к "новым формам" и эксперименту, отдано сейчас самому демократическому жанру.
Кстати, жесткое условие, поставленное театром режиссеру Михаилу Борисову (когда он в финале вышел на поклоны, зал оживился — в постановщике узнали ведущего телеигры "Русское лото"), чаще тоже приходится слышать ненадежным авангардистам: никаких затрат на декорации, никаких затрат на костюмы. Все из подбора. Драматургическая композиция спектакля получилась тоже — "из подбора". За неполных два часа здесь успевают сыграть четыре одноактных комедии, соединенных по принципу географического и стилистического калейдоскопа: "Деревенское сватовство" англичанина Бернарда Шоу, "Учитесь водить автомобиль заочно" француза Клода Фортюно, "Гарлемская трагедия" американца О`Генри и "Риск" итальянца Эдуардо де Филиппо. Короткие пьесы играются вразнобой, присочиненная фигура конферансье соединяет их не по существу, а лишь формально, кое-как.
Режиссерские задачи и актерские способы их разрешения столь непритязательны, что не стоило бы на них останавливаться. Если бы не одно характерное обстоятельство, проявляющееся именно на коротких дистанциях. Современная комедия перестала восприниматься театрами как самостоятельный драматургический жанр, законы построения которого не менее просты, чем в социальной драме или исторической хронике. Ставя комедии, режиссеры уже привыкли экономить на подробностях, спрямлять внутренние ходы, по возможности сводя пьесы или пьески к анекдоту. Соответственно и зрители уже ждут только анекдота, быстрой и остроумной шутки.
Почти одновременно с "Вечером комедий" Театр имени Вахтангова выпустил "Цилиндр" того же Эдуардо де Филиппо."Полнометражное" полуторачасовое представление на академической сцене, с капитальным оформлением (солнечный неаполитанский двор, домики в два этажа, запутанная система лестниц) и массовыми сценами, с танцами и песнями, в сущности, точно так же тяготеет к короткой шутке, как и скромный малозатратный спектакль в Ермоловском центре.
Психологическая комедия де Филиппо превратилась всего лишь в длинный скетч, который играют возбужденно и грубовато, играют лишь ради главного сюжетного недоразумения: дорого купивший любовь молодой женщины старик в самый ответственный момент засыпает, а привидевшиеся ему во сне любовные утехи принимает за случившееся наяву.
В спектакле Аркадия Каца не обманывают ни дежурные итальянские мелодии, ни аналогии с нашей жизнью, в которой — о, ужас! — деньги толкают отчаявшихся людей, так же, как и героев де Филиппо, на мошенничество. Это все — как и рассуждения о благородстве, как совестливый бунт героини или меткие комические реплики — выглядит лишним. Единственным событием становится забавная ошибка комического старика. Конечно, еще и потому, что богатого сладострастника играет Владимир Этуш. Его появление публика воспринимает с явным облегчением, а слыша знакомые интонации — радостно аплодирует. Как чувствует: он-то и должен наконец рассказать "соль" анекдота, в котором до этого три четверти часа шумно, но без толку путались остальные. Популярности комика режиссеру противопоставить нечего. А зрители прощают Этушу ради Этуша все, даже незнание текста. Громкий шепот суфлерши на премьере разносился по всему залу. Публика с жадностью ловила эти слова: когда еще в театре можно посмеяться шутке до того, как ее произнесут со сцены.