Особенное раздражение у генералов Турции вызывает демонстративное внимание премьера Эрбакана к мусульманским орденам. Армия требует от правительства противостоять их вмешательству в политическую жизнь. Эрбакан обязан гарантировать, что число мусульманских школ и курсов по изучению корана не превысит границ, установленных генштабом. Гонения турецкого государства на легальный ислам приводят к расцвету многочисленных полуподпольных суфийских орденов.
Двойная мораль
Главный парадокс Турции заключается в том, что эта имеющая тысячелетнюю мусульманскую традицию страна официально притворяется не мусульманской вовсе. В этом Турция, с одной стороны, похожа на коммунистическую Россию с ее гонениями на православную церковь, а с другой — на Францию, где государство до сих пор прилагает неимоверные усилия для разграничений между "обществом" и католичеством. В свое время на мировоззрение Кемаля Ататюрка большое воздействие оказали французские концепции разделения религии и политики и создания республиканско-национальной "гражданской религии".
В двадцатые годы Ататюрк запретил тарикат (мусульманские ордена) и текке (монастыри, где юноши обучались мусульманским ритуалам и медитации). В 1925 году было создано Ведомство по делам религий, которое подчинялось премьер-министру. Главной задачей этого ведомства было вытеснение ислама из государственных организаций, которые должны были развиваться по западной модели светского государства. Кемалистские декреты действительно изгнали ислам (в его кодифицированной шариатной форме) из государственных органов.
Ататюрк ничего не смог поделать со стихийным народным исламом, который как ни в чем ни бывало продолжал существовать вне государственных учреждений. Мусульманские традиции Турции, определяющие ее народную культуру, продолжали существовать. Важные функции при этом выполняли суфийские тарикат. В обстановке государственных гонений на религию суфийские ордена не только не хирели, но наоборот, расцветали больше прежнего.
Со временем антирелигиозная доктрина Кемаля потерпела крах. Потому что довольно просто изгнать шариат из законодательства, но что делать с суфизмом? Британский тюрколог Ричард Теппер формулирует это следующим образом: "Никакие репрессии не уничтожат мусульманские ордена — они просто уйдут в подполье".
Суфии — это не фундаменталисты
Официальный ислам (так называемый письменный или улема-ислам) и суфийский ислам серьезно различаются. В то время как первый ориентируется на зафиксированный в письменном виде набор определенных предписаний и правил (прежде всего шариат), центральным положением мистического суфийского ислама является вера в то, что к "Богу ведут многие пути", и тем самым ему присуща большая терпимость и плюрализм. Для суфийского ислама характерна очень сложная языковая символика, многочисленные и изощренные приемы медитации, большая свобода образа жизни и поведения, уважение к нравам и традициям разных народов и отсутствие стремления все подчинить единому канону.
Особенно следует отметить роль ордена Накшибенди (более известного в СНГ по его персидской огласовке Накшбанди). Западные культурологи иногда сравнивают этот орден Накшибенди с масонскими ложами. Только в отличие от масонов, которые ориентируются прежде всего на элитарные слои общества, лидеры Накшибенди больше внимания уделяет работе с самыми широкими слоями населения. В теперешней Турции реальный авторитет ордена среди населения не уступает, а может быть, даже превосходит государственную идеологию кемализма.
Ислам Накшибенди не является фундаменталистским. Суфии вообще традиционно находятся в сложных отношениях с шариатом, ведь они выступают за "плюрализм" в поисках Бога и отделяют ислам от политических предписаний "правильного поведения".
Суфийский президент
Сколько тарикат сейчас действуют в Турции, сказать трудно. Уже в пятидесятые годы лидеры исламских орденов стали оказывать ощутимое воздействие на правительство. Как и масоны, суфии установили систему конспиративных связей, которая пронизывает экономику, политику и систему образования Турции. В восьмидесятые годы член суфийского ордена Накшибенди Тургут Озал стал премьер-министром, а потом и президентом Турции. При Озале в состав кабинета министров постоянно входили два-три министра-суфия. Пример Озала показывает, что суфизм вполне уживается со светским государством. После смерти Озала его наследник на посту лидера партии Анап ("Родина-мать") Месут Йылмаз провел антисуфийскую чистку в своей партии (которая при Озале фактически превратилась в лобби суфиев). Как следствие популярность партии в народе резко снизилась.
Из ордена суфиев выросли новые влиятельные организации. Это прежде всего организация Сулейманли (на Западе ее нередко называют "сектой") и суфийское общество Фетхуллахчи, которые располагают крупными капиталами и связями в политике и экономике. Лидером этого общества является Фетхулла Гюлен. Орден Фетхуллахчи очень активно действует среди молодежи, выделяет стипендии, поддерживает талантливых юношей и девушек и тем самым исподволь готовит новую элиту Турции, которая ориентирована уже отнюдь не на светский кемализм. У ордена Фетхуллахчи есть даже собственный телекомпания. Авторитет Гюлена высок не только в государственном аппарате Турции, но и в странах СНГ, где его орден помогает строить мечети, исламские школы и т. д.
ПЕТР Ъ-ГАМЕЛЛИН