Нетаньяху

Семь сорок, или Завтрак с премьер-министром Израиля

       В ходе своего 48-часового визита в Россию премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху встречался с журналистами неоднократно. Об одной из таких встреч рассказывает корреспондент "Коммерсанта-Daily" ЕВГЕНИЙ Ъ-ЗИНДЕ.
       
       Во вторник я был приглашен посольством Израиля в Москве от имени премьер-министра Биньямина Нетаньяху на пресс-завтрак в "Президент-отеле". Завтрак был назначен на восемь часов утра, но посоветовали прийти к семи сорока, чтобы успеть пройти все посты охраны. Ну какое же сердце не дрогнет при словах "семь сорок"?
       Из слов "пресс-завтрак" явно перетянуло первое. Чтобы не заглушить звоном вилок и ножей слова высокого гостя, российские журналисты почти не тронули лежавшую на столах снедь.
       Хотя едва ли не первыми словами премьера был упрек в адрес СМИ всего мира за необъективное освещение событий на Ближнем Востоке, за явный антиизраильский уклон, беседа все равно получилась.
       Для журналиста израильский премьер — просто подарок. Никаких тебе "без комментариев" или "ничего не могу сказать по этому поводу". На каждый вопрос следовал длиннющий ответ, так что непонятно было, то ли мы забросали Нетаньяху вопросами, то ли он нас — ответами.
       Долго разбирались с пресловутыми русскими баллистическими ракетами для Ирана. Не разобрались. Видно было только, что премьер-министр не любит Иран. И Ливию. А Россию любит. Правда, не любит коммунистов (наверное, понаслышался от своего министра промышленности и торговли Щаранского). Вообще, свои позиции в любом вопросе Нетаньяху обозначает довольно четко. Если на что-то намекает, намек обычно читается.
       Особенно получился у него рассказ о своем видении "третьего пути" ближневосточного урегулирования. Все было как-то очень близко. Третий путь — это поиск грани между правом наций на самоопределение и сепаратизмом, попытка дать не столько суверенитета, сколько хотят взять, а столько, сколько могут. И хотя речь шла о палестинцах, на ум невольно приходили Чечня, Татарстан и другие российские реалии. Хотя этих слов Нетаньяху, естественно, не произносил.
       Нетаньяху говорит на хорошем английском, явно брал когда-то уроки ораторского искусства. На острые вопросы (то есть практически на все) он отвечал по сути или то, что и так давно известно, или уходил куда-то в сторону. Но внешне все оборачивал так, что получалось все равно интересно. Одним словом, профессиональный политик.
       На вопрос о получившем всемирную известность строительстве нового еврейского квартала в арабской части Иерусалима Нетаньяху махнул рукой в сторону окна, из которого открывался вид на набережную Москвы-реки и Петра Первого работы Церетели, пояснив, что вся эта Хар Хома, из-за которой разгорелся такой сыр-бор, по площади не больше прилегающего к "Президент-отелю" кусочка московского асфальта. А уж потом добавил всю официальную позицию (после шестидневной войны 1967 года Иерусалим стал единой и неделимой столицей еврейского государства и т. д.).
       Очень интересным был разговор о возможностях российско-израильского сотрудничества в области высоких технологий. Хотя все собравшиеся на встречу разбирались в этих самых высоких технологиях далеко не так хорошо, как в политике, Нетаньяху как-то удалось о них рассказать, а всем остальным — понять. Профессиональный политик, как уже было сказано.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...