Компания Seagram организовала беспрецедентную гастрономическую акцию. В ресторане "Бабочка" в присутствии множества гостей состоялся шумный "марьяж" французских вин и русской кухни. В роли жениха выступила фирма Barton & Geustier, которая принадлежит Seagram и успешно торгует винами из разных провинций Франции во всем мире. Невесту, то бишь русскую кухню, представляли повара "Бабочки". Непростые функции тамады взял на себя Жан-Марк Коффиньаль — менеджер по маркетингу фирмы B & G. Свадьба прошла весело и разгульно. Насколько прочным и счастливым окажется брак? Об этом размышляет ресторанный критик "Коммерсанта-Daily" ДАРЬЯ Ъ-ЦИВИНА.
Barton & Geustier — известный французский негоциант. Штаб-квартира фирмы находится в Бордо, в поместье Маньоль. И именно бордосским винам B & G уделяет особое внимание. Кроме этого, фирма продает бургундские, луарские, ронские, лангедокские и сортовые вина. Репутация этого негоцианта не вызывает сомнений. Его марка известна во всем мире. Одним словом, завидный жених. В качестве приданого B & G привез в Россию вина хорошего качества, но не слишком дорогие и фешенебельные. Эти вина отлично подходят для праздничного ужина дома или рядового ужина в ресторане. Их можно пить с легким сердцем, не задумываясь о растратах.
К предстоящей женитьбе B & G отнесся серьезно, как и подобает настоящему европейцу. Конечно, о страстной любви речи не шло. Русская кухня вряд ли способна вызвать сильную страсть у искушенного француза. Она лишена бесподобного шарма и очарования haute cuisine, не умеет себя подать, как китайская, слишком меланхолична по сравнению с живой итальянской или испанской кухней и вдобавок не знает секретов индийской "Камасутры". Очевидно, что тут не до любви с первого взгляда. Скорее, мог стоять вопрос о браке по расчету.
История знает немало брачных союзов, в которых во главу угла ставился разум, но не чувство. Например, в XVIII веке Петр Первый насильно поженил русскую кухню с европейской. Поначалу было трудно, а потом притерпелись друг к другу. Всего век спустя русские блюда столь тесно сблизились с французскими, что и сами видоизменились до неузнаваемости. А насильственное слияние испанской и индейской кухни — разве этот союз не дал прекрасных результатов? А тайный плод случайной связи — кус-кус, привезенный Францией из Магриба чуть ли не в подоле, — разве не стал хитом haute cuisine? Вот почему рациональный подход к женитьбам, марьяжам и купажам кажется нам вполне правомерным с кулинарной точки зрения.
Отсутствие влюбленности не помешало Barton & Geustier тщательно и вдумчиво подготовиться к предстоящей свадьбе. Не имея возможности поближе познакомиться с суженой после помолвки, негоциант изучал особенности характера русской кухни по книгам. Шеф-повар поместья Фредерик Бувайо без устали лепил пельмени и пек блины, чтобы устроить пробную дегустацию или, если угодно, репетицию будущей женитьбы. Долгими тихими вечерами в винных погребах Маньоль подбирались свадебные подарки. Что больше подойдет невесте — Saint-Julian или Margaux? Sauterne или Pomerol? В результате тщательного анализа было установлено, что чесночно-луковому духу пельменей не помешают вина Margaux. А тушеному мясу в горшочке окажутся к лицу вина Pommard. Наконец, книги были прочитаны, подарки упакованы, русское "спасибо" заучено, и B & G отправился в Москву. Наступил долгожданный день бракосочетания.
В ресторане "Бабочка" играл рояль. Гости пили на аперитив португальское порто Sandeman (еще один бренд Seagram) и обсуждали выдающиеся достоинства жениха. Стол в форме буквы "Т" предвещал серьезное застолье. Наконец, все расселись по местам согласно гостевым карточкам, и слово взял Жан-Марк Коффиньаль. Были тосты и аплодисменты, были долгие экивоки и извинения по поводу французских вин, среди которых B & G не нашел достойного спутника для русских блинов с икрой. Были остроумные шутки месье Коффиньаля и удачные реплики из зала. Было долгое послевкусие порто и сладостное предвкушение бордо. Не было только криков "горько". И самой невесты тоже пока что не было. Ее появления ждали с нетерпением и нарастающим аппетитом.
И вот она явилась — русская кухня... Меня часто обвиняют в гастрономической русофобии. Дескать, налицо заискиванье перед Западом, воспевание всяких там "фуа гра" и прочих ливеров, чуждых нам по духу. Очевидно небрежение к исконным русским похлебкам, уничижение борщей и пельменей, которые, между прочим, завоевали всенародное признание и неоднократно удостаивались внимания наших генсеков и президентов. Что я могу на это возразить? Да, воспеваю, да, пренебрегаю. Но ведь с болью в сердце! Ведь какая могла бы быть прекрасная пара — французские вина и русская кухня. Как изящно и пикантно они смотрелись бы вместе! Жених сделал для этого все, что мог. Но невеста показала ему, что умом Россию не понять.
Для русской кухни марьяж с французскими винами Barton & Geustier не был ни браком по любви, ни браком по расчету. Она, так сказать, вышла замуж фиктивно. Причем сама не понимая зачем. На свадьбе невеста предстала в полном неглиже, сонная, холодная, неопрятная и с демонстративно отсутствующим видом. Поначалу явилось мясное ассорти — ломти холодного жилистого мяса, вульгарно украшенные редисом, помидорами и огурцами. Несколько маринованных грибов с репчатым луком предвещали скорое появление пельменей, наличие в которых лука и чеснока волновали умы негоциантов из поместья Маньоль задолго до этого вечера. К ассорти французское вино подано не было, о чем публику заранее предупредили. Но не была подана и вода. Единственной жидкостью, присутствовавшей на столах, оказался жидкий клюквенный морс в графинах. Почти одновременно с холодной закуской подали блины с икрой. За время первых тостов они успели остыть и покрылись пеленой холодного сливочного масла. Дальнейшая перемена блюд происходила по обычному свадебному сценарию. Невостребованные тарелки оставались на столах, пепельницы не убирались, приборы не менялись, так что к десерту образовалась полная неразбериха.
Наконец, появились пельмени и к ним — бордосское Margaux 1995 года, молодое и терпкое. Впрочем, и это простое вино оказалось слишком изысканным для брутальных пельменей с вялым тестом и пресной начинкой. Хорошо, что маэстро Бувайо, оставшемуся в поместье Маньоль, не довелось их попробовать.
После блинов пришел черед мяса в горшочке. Barton & Geustier предложил к нему бургундское Pommard 1993 — легкое, терпкое, с ароматом красных ягод. Французы полагали, что это вино прекрасно сочетается с русским тушеным мясом, как и со знаменитым мясом по-бургундски. Жан-Марк Коффиньаль доверительно сообщил гостям о своей привязанности к Pommard. С ним трудно не согласиться — это в меру активное и очень тактичное вино прекрасно дополняет мясные блюда. Но русская кухня опять оконфузилась. Тушеное мясо с кубиками обжаренного картофеля, морковью, луком и грибами было подано так, что стало обидно за державу. Коричневые подтеки засохшего соуса на керамических горшках выглядели вызывающе и шокирующе. Barton & Geustier держался с достоинством, стараясь не обращать внимание на странности невесты. Гости принимали русскую кухню такой как есть, уповая на общность менталитета. И только официанты "Бабочки" не замечали всеобщей неловкости — у них был обычный банкет.
На десерт подали Sauterne 1990 — золотистое, с ароматом желтых фруктов, меда и цветов, довольно терпкое для ликеристых вин и с хорошим послевкусием. А к нему — яблочный пирог tarte aux pommes, призванный заменить русскую шарлотку. Вероятно, у русской кухни все-таки появился некий интерес к французским винам, и под конец праздника она решила пойти на контакт. Но как сложатся их дальнейшие отношения — покажет время.
Возможно, в Москве найдутся рестораны, которые отнесутся к молодоженам с большим пиететом и пониманием, нежели "Бабочка". В конце концов, есть рестораны ЦДЛ, "Царская охота", "Боярский", где русская кухня представлена достойно. Будем уповать на опытность компании Seagram и терпение и выдержку фирмы Barton & Geustier, которые руководствуются здоровым расчетом и опытом в маркетинге. Но будь я на месте жениха, я бы всерьез задумалась о разводе...