Само понятие "привидение" у нас прочно ассоциируется с готическими замками и пародийным романом Оскара Уальда. У нас не было готики, старинных замков, но это не значит, что и привидений у нас тоже не было.
Привидение — это "неудовлетворенный" мертвец, принявший насильственную смерть, умерший до крещения ребенок, часто — самоубийца, "опоец", реже — умерший "от огорчения", сраженный несправедливостью и людским коварством или "колдун", уже при жизни бывший связанным с темными силами, — короче, мертвец, являющийся перед живыми чаще всего с дурными намерениями. Здесь важен мотив неестественности смерти, ибо умершие в силу нормального хода вещей — это "родители" в широком смысле, предки, память которых почитается. Привидения же по-русски назывались "мертвяками" или "заложными" мертвецами, их по тем или иным причинам "не принимала земля", они норовили то и дело восстать из могил, против чего в народном обиходе была разработана целая система профилактических мер — от ношения оберегов, проведения магической борозды, черчения кругов и до крестного знамения и вбивания в могилу осинового кола. "Заложный" мертвец — в силу своей неестественной смерти — всегда добыча нечистой силы, которая, собственно, и управляет его загробными действиями; он слуга обширного круга демонов, русалки — наложницы водяного, "на мертвяках черти ездят", запрягая их вместо лошадей. Гоголь в ранних своих вещах собрал целую коллекцию связанных с "мертвяками" малороссийских суеверий.
Но перейдем к нашим временам. Советская демонология была обширна: Троцкий в качестве Сатаны, троцкисты, вредители, отравители колодцев, враги народа, врачи-убийцы, шпионы. И конечно же, иностранцы с Запада, то есть из преисподней капитализма, мистеры Твистеры, что зафиксировано в мифологеме Булгакова — Воланд появляется в советской Москве именно в личине иностранца. Демоны были, но вот слуг-мертвяков при них не было. Вообще не было призраков, кроме одного, из "Коммунистического манифеста": ни советских русалок, ни капиталистических вампиров. Это, вообще говоря, весьма странно, если учитывать, что вся сталинская космология строилась по примеру архаических мифов.
При том что в России в этом веке редко умирали естественной смертью, многие убиенные и самоубийцы не только не считались "заложными", но, напротив, обретали ореол святости. Таковы Есенин и Маяковский, утопленник Чапаев, матрос Железняк и Матросов, многочисленные герои-пионеры. Кроме того, высокое положение и приближенность к власти тоже почти гарантировала насильственную смерть. Характерно, что даже в очевидных, казалось бы, случаях народная молва отказывалась верить в естественные причины кончины вождей. Ленина убил Сталин. Он же отравил Горького, не говоря уж о том, что избавился от целого круга сподвижников. Но сам пал жертвой Берии. Даже безобидного Брежнева якобы намеренно отключили от аппаратуры. Многие из них позже почитались именно как "предки", то есть как "чистые" мертвецы, не связанные с нечистью и миром ада. Скажем, день рождения Ленина входил в список основных коммунистических праздников, но только его было принято отмечать "субботниками", то есть безвозмездным трудом, своего рода жертвоприношением. Такой обряд связан с необходимостью задабривания "предка"-покойника, стремлением обеспечить его покровительство.
Объяснением может служить лишь такое соображение: подобно тому как сталинские храмы — станции метро — оказывались перевернутыми по отношению к храмам прежней религии, так перевернутым по отношению к архаической традиции был и весь космос, где сонмы демонов и ангелов как бы поменялись местами. Непогребенный вождь — по народным поверьям он числился бы типичным "заложным" мертвецом — чествовался как Божество. Его мумия и ее дубликат имели официальный статус святых мощей, тогда как прежде у народа непогребение было наказанием лишь для очевидных порождений дьявола. При этом он "живее всех живых", то есть по сути типичное привидение, которое всегда именно что "живее" живых, во всяком случае живучее. Все "дьявольские" физические признаки Сталина выдавались за эталон красоты. Верно и обратное. Явные праведники и мученики (царская семья, патриарх Тихон или отец Павел Флоренский), по прежним канонам почитавшиеся бы святыми, были объявлены слугами тьмы и — косвенно — прислужниками именно дьявольских сил, ибо распространение любого зелья, будь то сивуха или "опиум для народа", то есть спаивание мужиков, — довольно типичная проделка черта и распространенный у оживших покойников вид нанесения вреда живым.
Осталась ли, таким образом, нынешняя Россия без привидений навсегда? В народных массах всяческие "былички" с ожившими покойниками никогда не теряли популярности. А нынешняя мода на мистицизм в духе Стивена Кинга, на фильмы про Дракулу и детские "ужастики" вселяет надежду. Вполне возможно, все это скоро обернется, скажем, манией спиритизма — своего рода культурной версии древних поверий. Завертятся столы, оживут пророчествующие духи, а у тинэйджеров опять войдет в моду дразнить старинные привидения, которые объявятся в откупленных нуворишами старинных особняках.
НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ