Федеральный бюджет-97 получил статус закона
Бюджетный марафон завершился спуртом, финишную ленточку во вторник разорвал Борис Ельцин. И хотя пресс-служба президента своеобразно прокомментировала этот факт, сообщив, что Борис Ельцин "заявит о своей позиции в отношении федерального бюджета в радиообращении на этой неделе", бюджет-97, подписанный президентом, стал законом. Сбудутся ли его обещания?
О бюджете можно писать много и по-разному. Нужна путеводная нить. А это, скорее всего, содержащееся в бюджете обещание скромного, но долгожданного экономического роста. Что стоит за этим обещанием — дань традиции или серьезные намерения? Правительство клянется, правда, не с тем рвением, как во времена бюджетных баталий в Думе, что рост наступит, и аргументирует свою позицию тем, что бюджет не простой, а инвестиционный. Действительно, в ставшем законом бюджете заложены государственные гарантии инвестиций на 50 трлн рублей, а есть еще и отдельный трехлетний бюджет развития (пока не получивший ранга закона), также строящийся на предоставлении госгарантий.
Ставка на госгарантии, получив которые коммерческие банки (причем необязательно российские) станут сговорчивее в открытии кредитных линий, действительно может реанимировать хиреющий из года в год инвестиционный процесс. Вопрос в том, как эти гарантии будут применяться на практике. Соискателям госгарантий предстоит соблюсти ряд условий: их проекты должны приносить чистый дисконтированный доход в течение 1997-2000 годов; наличие у инвестора собственных средств в размере не менее 20% от суммы, необходимой для реализации проекта, по крупным проектам (более $50 млн) — не менее 10%; соответствие утвержденным целям бюджета развития; наличие положительного заключения независимой экспертизы.
Все условия вполне конкретны, кроме одного — соответствия неким целям. Как и следовало ожидать, здесь не обошлось без подвоха. Оказывается, эти цели существуют в двух редакциях. В письме Виктора Черномырдина спикеру Геннадию Селезневу от 4 декабря 1996 года, посвященном бюджету развития, они сформулированы широко: инвестиции в реальное производство; кредитование экспортных операций; санация предприятий. Но совсем другая картина складывается при чтении документов, относящихся собственно к бюджету-97. В них правительство уже знакомые 50 трлн рублей просто расписало по отраслям. Получается, что конкурс — конкурсом, но при строгой отраслевой привязке. В дело вмешались отраслевые лоббисты. О чем свидетельствует следующий факт: на роль чемпиона в получении госгарантий правительство готовит строителей высокоскоростной железнодорожной магистрали между Москвой и Санкт-Петербургом. Им запроектировано выделение гарантий на 9,4 трлн рублей. Вероятность того, что эти проекты принесут положительный чистый дисконтированный доход, мягко говоря, близка к нулю. Не зря Евгений Ясин не раз публично заявлял, что подобные сверхкапиталоемкие проекты сейчас России не по карману. Но проект сооружения высокоскоростных магистралей поддерживает самый первый из первых вице-премьеров Алексей Большаков, который и пришел в правительство из АО "Высокоскоростные магистрали". Эффект лоббирования приводит к тому, что механизм выделения инвестиционных гарантий еще не запущен, а требования по его эксплуатации уже нарушаются.
Если в правительстве шла подковерная схватка за предоставление гарантий тем или иным отраслям, то в Думе размахнулись гораздо шире. Самое время вспомнить, что бюджет развития — одно из условий принятия бюджета-97, выдвинутых крупнейшей силой парламентской оппозиции — фракцией КПРФ. Не случайно одновременно с одобрением бюджета развития Дума приняла за основу законопроект, регламентирующий управление средствами бюджета развития Агентством экономического развития (АЭР). "Изюминка" законопроекта в том, что в руководство агентства напрямую вводятся представители Думы. Таким образом, через АЭР парламентарии — и прежде всего оппозиция — собираются вторгнуться в сферу исполнительной власти, АЭР может превратиться в альтернативу правительству.
Но не только Дума разыгрывает карту госгарантий. Правительство не осталось в стороне. Дело не только в том, что идею бюджета развития решили перехватить. Политическая логика здесь довольно тесно переплелась с бухгалтерским расчетом. Бухгалтерский фокус состоит в том, что бюджету 1997 года госгарантии фактически ничего не стоят. Все просто: гарантийные случаи могут наступить не раньше 1998 года.
В выигрыше оказываются все: и Дума, мечтающая порулить инвестициями, и правительство, которое получило инвестиционный бюджет, свободный от каких-либо расходов по исполнению гарантий под инвестиции. Вот только в то, что инвестиции совершат долгожданный поворот к реальному производству, по-прежнему верится с трудом. И отраслевая разверстка госгарантий вряд ли поможет делу.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ