Комиссия по правам человека при президенте РФ предложила Госдуме дополнить Уголовный кодекс понятием "пытка" и предусмотреть ответственность за нее. Предложение возникло в связи с участившимися случаями пыток подследственных в СИЗО. Да и само содержание арестантов в тесных душных камерах, где многие умирают от туберкулеза и нехватки кислорода, не дождавшись приговора суда, иначе как пыткой не назовешь.
Генофонд нации гибнет в СИЗО
На вчерашней пресс-конференции председатель комиссии по правам человека при президенте Владимир Карташкин рассказал об удручающем положении в российских СИЗО. Среднестатистический следственный изолятор в нашей стране — это ветхое здание постройки XIX века, в котором тысячи заключенных в буквальном смысле гниют заживо в перенаселенных камерах. По закону каждому арестанту полагается не менее 4 м2 тюремной площади, однако на деле на одного заключенного приходится менее одного. В таких условиях можно только с натяжкой сказать "сидеть в тюрьме": многие там не сидят, а стоят. К примеру, в камерах Бутырской тюрьмы содержится по 90-100 человек, которые спят по очереди: на трех человек приходится лишь одно спальное место.
Бывший начальник Бутырского СИЗО Геннадий Орешкин уверен, что в тюрьмах "гибнет генофонд нации". 25-летние заключенные за год-два отсидки под следствием и судом заболевают туберкулезом (смертность от этого заболевания в стенах СИЗО в 17 раз чаще, чем на воле). У арестантов выпадают зубы. Здоровые люди в тюрьме заболевают тяжелыми сердечными и кожными болезнями. Нередка смертность в СИЗО от тепловых ударов и кислородного голодания, от сердечных приступов. Совсем недавний пример — смерть в стенах Лефортовского СИЗО от сердечного приступа известного "вора в законе" Павла Захарова (Цируля), отличавшегося на воле отменным здоровьем.
А те арестанты, кто лишен передач с воли, рискуют умереть от истощения. Как рассказал "Коммерсанту-Daily" бывший подполковник КГБ Анатолий Лапунин, просидевший в Воронежском СИЗО полгода и впоследствии оправданный, руководство изолятора одно время лишило его права получать передачи, в результате чего у него от истощения "кожа прилипла к костям": пища в СИЗО несъедобная. Лапунин вынужден был объявить голодовку, чтобы добиться права на передачи и на человеческое обращение со стороны тюремщиков.
Душегубка лучше самооговора
Тяжелые условия содержания под стражей становятся и вовсе невыносимыми, если арестант впал в немилость сотрудникам СИЗО. По словам подследственных, контролеры тюрем зачастую провоцируют заключенных на мелкое нарушение (например, на грубое слово тюремщику), а затем жестоко избивают провинившегося. Даже в считающимся образцовым Лефортовском изоляторе заключенные нередко испытывают силу кулаков охранников. Бьют, как правило, сильнее, чем милиционеры на воле. А тюремные врачи, к которым арестанты после избиения обращаются за помощью, отказываются лечить их, заявляя, что избитые сами нанесли себе травмы. Таков, в частности, врач в Лефортовской тюрьме, прозванный за "гуманизм" к заключенным Бухенвальдом.
Уголовные дела в отношении сотрудников СИЗО, избивавших или пытавших заключенных, увы, единичны. В качестве примера можно привести лишь дело в отношении пяти волоколамских тюремщиков, забивших до смерти арестанта — мастера спорта по боксу Виктора Бурлачко. Сейчас они предстали перед Красногорским судом. Но и это дело вряд ли дошло бы до суда, если бы не было косвенно связано с громким преступлением — убийством депутата Госдумы Андрея Айздердзиса. Только после того, как следственная бригада Генпрокуратуры, ведущая дело Айздердзиса, приняла к своему производству дело об убийстве в тюрьме Бурлачко, в нем появились обвиняемые.
Президентская комиссия по правам человека не надеется, что правительство даст деньги на строительство недостающих тюрем. Тем более что существующее положение выгодно следственным органам МВД и прокуратуры, которым важно лишь выбить из арестантов показания. Нет такого следователя, который не обещал бы обвиняемому выпустить его из камеры-душегубки в обмен на нужные показания. Только самые стойкие заключенные предпочитают душегубку самооговору. И находятся под следствием, а затем и под судом годами.
Кстати, о сроках содержания подследственных под стражей — президентская комиссия решила, что они не должны превышать года, а если следствие не уложилось в этот срок, то продлить его может только суд. Для этого надо внести изменения в УПК. Кроме того, комиссия настаивает на том, чтобы указ Бориса Ельцина о борьбе с бандитизмом в части задержания подозреваемых на срок до 30 суток был отменен.
По словам председателя комиссии Владимира Карташкина, проблему переполненности СИЗО можно если не решить, то хотя бы сгладить, выпустив на волю обвиняемых в нетяжких преступлениях. Карташкин привел яркий пример: некий селянин оторвал голову чужому гусю и за это который месяц сидит под следствием. По мнению председателя комиссии, место таким злоумышленникам на воле, в отношении их должны применяться наказания, не связанные с лишением свободы, например, штрафы. А пенсионеры и матери несовершеннолетних детей, совершившие нетяжкие преступления, и вовсе должны быть амнистированы. Эти предложения комиссия направит в Госдуму и президенту России.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ