В пятницу с пресс-конференции начались торжества, посвященные 125-летию Государственного исторического музея. Закончатся они в среду международной научной конференцией "Государственный исторический музей — сокровищница российской и мировой культуры". Вот уже десять лет эта гигантская сокровищница закрыта на ремонт.
Разные дешевые внешние эффекты журналисты не выдумывают, они их списывают. В пятницу вход на пресс-конференцию в ГИМ был прегражден парой городовых и стайками прогуливающихся барышень в потертых мосфильмовских кацавейках — около новехоньких Воскресенских ворот и декоративной Иверской Никита Михалков снимал сцену для своего нового очень русского фильма "Сибирский цирюльник". День, как назло, выдался бесснежный, и гордые своей причастностью к искусству кино солдаты российской армии щедро поливали белой соляной пеной фундамент Исторического музея и его филиала — Покровского собора. Увидев все это, директор ГИМа Александр Шкурко сжал зубы. Подтягивающиеся на пресс-конференцию журналисты, напротив, оживились. Сюжет о том, как, походя мы губим культурные памятники, выписывался сам собой. Обличительный пафос будущих статей рос в сердцах их авторов пропорционально количеству соли, въедавшийся в подошвы ботинок. К выходу фильма, правда, об этом забудут, и если вновь михалковское кино отхватит позолоченную американскую статуэтку — победу российской культуры отпразднуют от души. Не так скромно, как юбилей Исторического.
Исторический музей был учрежден по личному указанию императора Александра II. Для здания нового музея городская дума безвозмездно выделила завидный земельной участок, прямо на Красной площади — для этого снесли стоящие там исторические здания. Концепцию музея разрабатывали граф Уваров и профессор Забелин, собранные в музейную коллекцию ценности должны были иллюстрировать известную триаду самодержавие--православие--народность. Традиционно пост директора музея занимали члены императорской фамилии, их заместителями были видные представители отечественной исторической науки.
Здание музея построили в русском стиле, который в конце прошлого века старательно изобретали архитекторы и историки для разных представительских объектов --- храмов, вокзалов, музеев и царских резиденций. Чтобы спешно капитализировавшаяся Москва, которая застраивалась исключительно в новомодном европейском и насквозь буржуазном стиле "модерн", не утратила своеобычности и здорового русского духа. У этого инкубаторского национального стиля есть в Москве свои победы (Ярославский и Казанский вокзалы, дом Перцева, например), творение архитектора Шервуда, правда, не из их числа. Трудно формулируемая национальная идея мучительно обретает невнятную национальную форму. Сто лет назад с этим дело обстояло не лучше, чем сейчас.
Собрание музея составляли долго и не только на государственные, но и на частные средства. Одним из дарителей нового музея стал, например, известный коллекционер русских древностей купец-миллионщик Павел Иванович Третьяков. Злоязычные современники утверждали, что стимулом отдать свои сокровища музею послужило его чудовищное тщеславие. Очень хотелось Павлу Ивановичу откликаться на "ваше превосходительство", а особо щедрым меценатам государь дарил генеральское звание. Но особо потрафил Историческому музею, как и многим другим национализированным собраниям, октябрьский переворот. После революции в хранилища потекли экспроприированные у буржуазии ценности. С некоторыми архивами до сих пор не разобрались. Даже с очень престижными и научно ценными — только в этом году музей начал (при поддержки американского издательства) публикацию автографов Наполеона и переписку его маршалов. Раньше эти документы в научный обиход введены не были.
В советский период отечественной истории музею, правда, повезло не во всем. Конечно, его коллекции значительно расширились, и для них были отданы еще несколько замечательных музейных площадей — Новодевичий монастырь, Собор Василия блаженного, Крутицкое подворье, палаты бояр Романовых. Но предметы из уникальных по полноте собраний ГИМа — нумизматического, тканей и костюмов, картографии, рукописей и старопечатных книг — включались в экспозицию, отражающую суровое марксистское понимание истории. То есть все создававшееся веками роскошное материальное богатство иллюстрировало скупую теорию классовой борьбы. Зато с посещаемостью в музее было все в порядке — до закрытия его ежегодно осматривал миллион любителей родной старины и просто любопытствующие.
Десять лет назад благие намерения (забота о сохранности фондов и комфорте посетителей) вынудили музейное начальство совершить роковую ошибку — поставить главное здание на ремонт. Начальство было не из ясновидящих и не могло предугадать, что музей, находящийся в самом центре столицы, за десять лет не сможет завершить ремонт. Нет надежды, что закончат его и в грядущие десять. По крайней мере Александр Шкурко начал пресс-конференцию словами: "Если вы хотите узнать, когда же наконец откроют музей, отвечу, что никто этого не знает".
Пока юбилей ознаменован проигрышем процесса строителям — им задолжали 24 млрд рублей и они покинули важный столичный культурный объект. Нет надежды и на федеральное правительство, оно не выделило ГИМу 61 млрд бюджетных средств для открытия к 850-летию Москвы 11 залов музея. Пока не хватает денег даже на охрану, сигнализацию и отопление музея, что, конечно, губит "уникальную сокровищницу национальной материальной культуры". Похоже, постперестроечное поколение так и не увидит миллионы единиц хранения национальных ценностей, складированных ныне в музее Ленина.
К своему юбилею Исторический музей открыл четыре выставки: "Реликвии истории Государства Российского" в залах Воскресенских ворот, "Русские церковные облачения и награды XVIII-XX веков" в палатах Ирины Годуновой Новодевичьего монастыря, старого кружева в Белых палатах на Пречистенке и новую экспозицию в палатах бояр Романовых. Все показанные на них памятники и предметы — столь совершенные образцы старой русской материальной культуры, что созерцание их стимулирует даже у самых глухих к патриотизму посетителей чувство нежданной национальной гордости. Но в дерзком пассионарном стремлении срочного воссоздания разрушенных храмов, в угаре лихорадочной подготовки к масштабному фестивалю "Юбилей Москвы", в натужном обдумывании новой национальной идеи некогда отремонтировать Византийские залы Исторического музея, неоткуда взять на этот ремонт денег.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА