"Мой приз 'Сезар' — как нежной рукой по волосам, как ласковое прикосновение к щеке", — так поэтически описывает свои ощущения неизменно улыбчивая Фанни Ардан, награжденная за лучшее исполнение женской роли в фильме "La Pedale douce" ("Легкая педаль"). Тут же переводя свои слова на язык прозы, она процитировала другую победительницу — Жанну Моро: "Премии нужны для того, чтобы в минуту жизни трудную напомнить себе, что бывали и лучшие времена", — мысль, конечно, банальная, но зато бесспорная.
Церемония присуждения премий "Сезар" проходила во дворце Фуке под звучным франглийским девизом "Amour, humour, glamour"; и в самом деле, на празднике хватало и любви, и юмора, и волшебства чародеев и чаровниц. Общий тон был задан восторженным, совсем весенним настроением ныне здравствующего учредителя этой почетной премии: г-н Сезар не на шутку увлечен юной и милой Стефани Бузутиль, доказывая тем самым, что для весны никогда не бывает ни слишком поздно (возлюбленная мецената вполне годится ему во внучки), ни слишком рано (на дворе как-никак еще февраль). Комплимент, изображенный на ломаном французском роковой и роскошной лауреаткой Энди Макдауэл и обращенный к соблазнительной Мишель Ларок в русалочьем платье от Азеддина Алайа: "О, как вы сегодня сексуально выглядите!" на разные лады повторялся в разных углах зала; все льстили всем. Филипп Тортон, лучший исполнитель заглавной роли в "Капитане Конане", обласканный своими старшими товарищами и кумирами — Даниэлем Отейлем и Фабрисом Лукини, — раскраснелся, как девица. Председатель комитета по присуждению премий Анни Жирардо пропела дифирамб подрастающему поколению; впрочем, ее внучка Лола, присутствовавшая на церемонии, пухлощекая и мелкоглазая скромница, скорее подтверждала старый тезис, что на детях природа отдыхает. Тем не менее слова высокой и величественной Изабеллы Росселини о том, что ее дочь с трагическим именем Электра займет достойное место в плеяде молодых актеров, прозвучали если не убедительно, то по крайней мере внушительно. И если не для всех, то по крайней мере для Клары Мастрояни, которая, буквально на днях родив сына Мило (23 января), уже уверена в его грядущей славе.
За столом стайка щебечущих дам окружила министра культуры Филиппа Дуст-Блази (он известен тем, что гораздо больше любит разнообразные презентации и суаре, чем заседания в министерстве, и не пропускает ни одного сколько-нибудь заметного фестиваля) и директора программы "Канал+" Пьера Лескюра, осыпав их дамскими откровениями. Энди Макдауэл в кремовом платье-пальто от Живанши поведала, что приз она поставит над камином на своем ранчо в Монтане; гордая Изабель Юппер в черно-золотом платье с осиной талией от Кристиана Лакруа, на пуговицах сзади по всей длине, посетовала, что не сумеет расстегнуть платье без помощи достаточно терпеливой горничной; кокетливая и сияющая Лоранс Кот в новом творении Гальяно для дома Диор призналась, что ее так переполняет радость, что она вот-вот взлетит. И только мудрая Жанна Моро в строгом темном от Сен-Лорана хранила молчание — за нее говорило сверкающее ожерелье из изумрудов и бриллиантов, позаимствованное на этот вечер у Гарри Уинстона; женщине в таких драгоценностях разговаривать не обязательно.
Катрин Денев, явно с возрастом решив оставить амплуа неприступной красавицы, оживленно перешучивалась с Андре Текине и Даниэлем Отейлем, так что даже вызвала настороженные и ревнивые взгляды невесты Отейля Марианны Деникур. Ситуацию разрядил Бертран Тавернье ("Сезар" за лучшую режиссерскую работу), напомнивший Фанни Ардан, как на фестивале в Греции она весь вечер беседовала с ученым-эллинистом о деревянных скульптурах, перепутав звучание слов "эллинист" и "эбенист".
Почти те же лица можно было видеть на шикарном гала-концерте в отеле де Крийон, посвященном памяти Леонарда Бернстайна (приезжая в Париж, он всегда останавливался именно там). Выступление Филармонии наций — оркестра, воплотившего в жизнь мечту создателя "Вестсайдской истории" об объединении музыкантов разных стран — показало, что среди парижских знаменитостей немало любителей классической музыки; Анук Эме даже прилетела из Анжера на один день ради этого концерта.
Однако отель де Крийон хорош не только для многолюдных сборищ, но и для тихих семейных посиделок: именно там состоялся ужин при свечах для "своих Гримальди": двойников, найденных журналом "Пари-матч"; только здесь и сейчас, на страницах журнала, можно было видеть благородное семейство примиренным, с вернувшимся блудным сыном Даниэлем Дюкрюэ (его сыграл 30-летний страховой агент Жером). Розыгрыш, устроенный журналистами, поражал своим правдоподобием; если не читать пояснений, а только смотреть картинки, создавалась полная иллюзия монаршей фамилии: особенно "настоящей" выглядела псевдо-Каролина (32-летняя медсестра Катрин), в платье от Пенелопы Загора, повторяющем одно из платьев принцессы."Двойники" сыграли прекрасно, но с трудом выдержали обстановку великосветского приема и, главное, не наелись; поэтому после съемок они всем "семейством" отправились в "Макдональдс", где и перекусили как следует.
На этом неуемная редакция не успокоилась: в связи с грядущим царством всепобеждающего корсета, который к радости мазохисток опять входит в моду, был устроен альтернативный показ мод. Одиннадцать редакционных красавиц в платьях от Унгаро, Тьерри Мюглера, Живанши, Диора, Пако Рабанна, Оливье Лапидуса, Кристиана Лакруа, объединенных одной общей составляющей — наличием жесткого, мучительного и восхитительного корсета, дефилировали не хуже профессиональных моделей. Если могут модели, почему не могут журналистки; если могут журналистки, почему бы всем красавицам не уподобиться Скарлетт О`Хара? Вот только проблема: самой корсет не зашнуровать, а горничные есть не у всех.
ЕЛЕНА Ъ-БРАГИНСКАЯ