Знаменитый американский фотограф посетил Москву, но с частным визитом
Ричард Аведон пробыл в Москве неделю в сопровождении редактора элитного французского фотожурнала "Эгоист" Николь Вишняк. Хотя о приезде мэтра фотографии знала лишь местная артистическая элита, слух о визите инкогнито быстро распространился за ее пределы.
Как ни старался мэтр, о его появлении в столице узнало все же слишком много народу. Аведон избегал интервью, не делился с журналистами своими планами. "Я приехал в Москву, чтобы понять, как здесь живут" — и все.
В свои еще 73 года он прекрасно выглядит (на вопрос галеристки Айдан: "Как это удается?" — отвечает: "Потому что мне все интересно"), открыт для общения, предельно внимателен, схватывает информацию налету и главное — крепко ее запоминает (из отзывов удивленных этим московских фотографов, показывавших Аведону свои работы). В свою очередь, удивлен был и мэтр — своей популярностью в России, знанием не только его творчества, но и маршрутов передвижения его выставок: от Нью-Йорка до Кельна и от Милана до Лос-Анджелеса.
Свой творческий стаж Аведон мог бы отсчитывать с 1933 года, когда он еще мальчиком сделал фотографию русской знаменитости — Сергея Рахманинова, выступавшего в США. Курьез, дело случая. Однако в зрелые годы Аведон создал целую фотогалерею VIP культуры и политики, в которую вошли Сэмюэл Беккет, Фрэнсис Бэкон, Микеланджело Антониони и Генри Киссинджер. И этим моделям приходилось во время съемок покорно следовать указаниям фотографа, а затем не роптать на получившиеся результаты. "Не будьте ко мне слишком жестоки", — некогда просил госсекретарь США. Но фотограф был неумолим: "Что, он думает, я сделаю его хуже, чем он есть?" И портрет получился как всегда нелестный.
Модели свои он судит гораздо строже, чем они себя сами. Поверхностный реализм его не устраивает, чтобы добиться сущностного он иной раз навязывает реальности свой "сценарий". Иной раз он использовал прожекторы для ночных съемок или поливал улицы, чтобы создать эффект дождя. Если же это не удается, то отказывается от любого, даже очень престижного предложения. Как, например, в 1949 году, когда он получил заказ и аванс от журнала Life на серию фотографий о Нью-Йорке. Результаты полугодовой работы не удовлетворили Аведона, он не стал публиковать свои снимки и вернул огромный по тем временам аванс — $25 тыс. Сделанные тогда фотографии он убрал в ящик и 40 лет его не открывал.
Аведона иногда обвиняли в том, что он коммерческий фотограф, а его фотографии для Christian Dior и модных журналов Harper`s Bazaar и Vogue не имеют художественного значения. При это забывается, что в парижских снимках высокой моды фотограф исследовал, по его словам, "приводящую в смятение сущность красоты". Эти фотографии — документальные и одновременно художественные свидетельства об эпохе: Париж 50-х не похож на Париж 60-х. К таким же художественным документам можно отнести и серию "Бранденбургские ворота", сделанную 31 декабря 1989 года в Берлине. Уловленное камерой во время падения Берлинской стены настроение восточных немцев (страх перед будущим, утрата иллюзий) оказалось точно поставленным диагнозом.
Во время своего пребывания в столице Аведон также снимал. Какой диагноз он поставит современной Москве? Об этом мы узнаем в следующем году, когда выставка знаменитого американца откроется в рамках Второй фотобиеннале, организованной куратором Ольгой Свибловой.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ