Следователь думает, что журналист знал о готовящемся преступлении
В рамках расследования уголовного дела против предпринимателя Андрея Новикова следователь Анатолий Жук допросил журналиста газеты "Московский комсомолец" Александра Погонченкова. По мнению следователя, Погонченков, будучи другом Новикова, знал о подготовке преступлений, каким-то образом связанных с фирмой Новикова.
— Ну что, мы будем с Родионовым эту штучку делать?
— Вообще, насколько я знаю, телефон на контроле, по телефону лучше такие вещи не говорить... Но я думаю, что да.
— Да?
— Да!.. Я жду результатов каких-то там, и где-то дней через десять это проявится.
Через несколько дней на председателя правления банка "Империал" Сергея Родионова было совершено два покушения.
Этот разговор записывала служба безопасности Межбиржевой кредитно-финансовой компании. Вопросы задавал начальник отдела расследований "МК" Александр Погонченков. Отвечал ему Андрей Новиков.
Вскоре после ареста Новикова в конце 1994 года в "МК" появились две заметки Александра Погонченкова. Одна называлась "Следствие ведут чудаки", другая — "Размороженные вклады". Журналист писал, что киллер Вячеслав Малютин, который должен был убить Новикова, но сдался за $50 тыс., — просто "мелкий вымогатель, которых сейчас сколько хотите". Никаких финансовых разногласий между партнерами не существовало, и мотивов убивать Гольцова у Новикова не было.
Следователь Жук знал о дружбе между Новиковым и Погонченковым и трактовал эти заметки однозначно: "Информационное прикрытие убийств". В январе 1997 года следствие расшифровало очередную запись разговора Новикова с журналистом. На ней Погонченков и спрашивал предпринимателя о "штучке с Родионовым", что дало основание допросить журналиста и произвести у него дома обыск.
"Меня привели на допрос без всякой предварительной повестки и под конвоем, — рассказывает Погонченков. — Поместили в изолятор временного содержания и продержали там некоторое время, как будто я был задержан. Следователь Анатолий Жук не скрывал своей мести, первая его фраза была: 'Ну что, писака, доигрался... Имей в виду, что мне нужен хороший свидетель, а не плохой обвиняемый'. Помимо газового пистолета, кортика и нунчаков у меня изъяли журналистские архивы — по сути это воспрепятствование моей профессиональной деятельности. Я подал заявление в прокуратуру Центрального округа с просьбой возбудить уголовное дело по факту моего незаконного задержания и принуждения к даче показаний".
Погонченков записал разговор со следователем на диктофон и впоследствии дал его прослушать журналистам. Но на пленке была затерта самая интересная часть — где следователь Жук спрашивает Погонченкова про "штучку с Родионовым". Позднее в разговоре с корреспондентом "Коммерсанта-Daily" Погонченков сказал, что упомянутый разговор состоялся в рамках подготовки статьи о Сергее Родионове, а у следователя Жука "богатая фантазия". Журналистам он не дал ее послушать потому, что он свидетель и раскрывать тайну следствия некорректно.
Сам Анатолий Жук сказал, что раз разговор о Родионове между Новиковым и Погонченковым вызывает такую болезненную реакцию последнего, значит следствие на правильном пути.