 |
Большинство комментаторов склоняются к тому, что Борисом Березовским при принятии его скандального решения руководил циничный расчет. Основных версий две.
Первая. Березовский просчитал, что к концу осени — началу зимы в России естественным путем сформируется довольно мощная оппозиция Путину. В нее войдут губернаторы, недовольные переустройством системы управления страной, часть депутатов, которые успеют к тому времени обрасти политическим жирком и почувствовать свою самостоятельность, олигархи, напуганные слишком резкими темпами введения "диктатуры закона", и либерально настроенные граждане, опасающиеся за свободу слова и личности. Березовский, понимая, что рано или поздно Путин возьмется и за него, решил воспользоваться ситуацией и попытаться эту оппозицию если не возглавить, то по крайней мере принять в ее создании посильное участие. А потом Березовский сможет снова заняться любимым делом — выступить посредником между властью и новой оппозицией. Со всеми вытекающими дивидендами. В эту схему, правда, не очень укладывается сам отказ от мандата — все это можно было бы делать, оставаясь депутатом.
Версия вторая. Березовский увидел редкую возможность отмыться от негативного имиджа, приобретенного им за годы ельцинского правления. Он дистанцируется от Кремля, превращаясь в борца за права человека, что не могут не оценить на Западе. Пример Владимира Гусинского показал, что наиболее выгодная позиция в противостоянии с Кремлем — это роль медиамагната, любое давление на которого можно расценить как нападение на свободу слова. Поэтому возникла идея объединить все подконтрольные Березовскому СМИ в единый холдинг. Отказ от депутатского мандата здесь — сообщение миру, что Березовский чувствует себя достаточно чистым перед законом. Надо сказать, что для расчета это слишком опасное действие.
Есть и еще одна версия — Березовский откомандирован Путиным на создание конструктивной оппозиции в противовес неконструктивной. Но к ней серьезно относиться нельзя. Люди, мало-мальски разбирающиеся в российской политике, подтвердят, что марионеткой Кремля Березовского уж никак назвать нельзя.
Первые две версии могут в той или иной степени иметь отношение к действительности. Но обе они вторичны. В основе антипутинского демарша Березовского, как представляется, лежат мотивы не бухгалтерские, а психологические.
Борис Березовский стал самым демоническим персонажем российской политики не сразу. До 1994 года он был известен широкой общественности исключительно как гендиректор ЛогоВАЗа. Один из нарождающихся олигархов, не более того. Конечно, Березовский уже тогда решал свои дела политическими методами, но делал это кулуарно. Если он и "светился" в прессе, то только в связи с автомобильными делами.
Но летом 1994 года на Березовского было совершено покушение. Событие получило мощный резонанс в прессе и на телевидении. Юрий Лужков тогда даже объявил войну терроризму в Москве, ссылаясь на "вопиющий случай с Березовским". Олигархи чуть ли не впервые собирались вместе и обсуждали, что делать с "заказухой".
Вероятно, именно тогда Березовский почувствовал, что играть в большие игры можно, не только находясь в тени, что вопреки известной рекламе имидж — это все. Тогда и начался большой поход Березовского в политику. В начале 1995-го он создает ОРТ, в 1996-м организует "письмо тринадцати", в 1997-м становится замсекретаря СБ, в 1998-м — исполсеком СНГ, в 1999-м — депутатом Госдумы. Он участвует практически во всех "разборках" ельцинского периода — воюет то с Коржаковым против Гусинского, то с Гусинским против Потанина и Чубайса, то со всеми олигархами за Ельцина, то чуть ли не в одиночку против коммунистов. Он не расстается с мобильным телефоном. Иногда на людях он даже разговаривал одновременно по двум, но никому и в голову не приходило предложить ему скрестить трубки. Все понимали, что Березовский во всех своих разговорах — самая важная деталь, без которой ничего не срастется.
Сначала Березовский сознательно создавал себе имидж человека, вхожего в высшие инстанции, умеющего решать вопросы и советующего власти, как ей поступать в том или ином случае. Потом имидж стал создавать его самого.
Невозможно долго находиться при власти и не поверить, что сам вполне способен отличать правильный путь от неправильного. Радение за судьбы родины — штука заразная. В этом убеждается любой, кто так или иначе участвовал в принятии решений, меняющих облик страны.
Самое страшное для человека, почувствовавшего вкус власти,— оказаться от нее отодвинутым. А судя по многим признакам, в последнее время Кремль последовательно дистанцировался от Березовского. В кулуарных разговорах новые кремлевские чиновники отзывались о Березовском более чем снисходительно: "Да нет, трогать мы его не будем. Он не опасен".
Попытки Березовского вернуть прежний стиль общения наталкивались на "сами с усами". Молодая прикремлевская олигархическая поросль — Абрамович и Мамут (и не только они) — постепенно затмевала ореол самого допущенного к власти олигарха, казалось бы на все времена завоеванный Березовским. А Березовский ревнив к соперникам по "теневому" имиджу — достаточно вспомнить, как ненатурально он "забыл" на своей последней депутатской пресс-конференции фамилию "этого, как его..." Павловского.
Березовский переставал быть нужным, переставал быть первым среди олигархов. Более того, благодаря Путину первым среди олигархов стал давний неприятель Березовского Владимир Гусинский (пусть и первым среди обиженных).
Березовский лишался главного — возможности реально влиять на политические процессы в стране. А это давно уже стало смыслом его жизни (накануне президентских выборов на вопрос газеты "Коммерсантъ" "Какие у вас планы на 26 марта?" Березовский ответил: "Буду наслаждаться жизнью и думать о будущем... Для меня раздумья о будущем — отдых и наслаждение").
В каком-то смысле Березовский похож на Ельцина. Тот тоже не мог долго жить в бездействии — и взрывал ситуацию. Вот тогда он чувствовал себя в своей тарелке. В прошлом номере "Власти" замглавы администрации президента Владислав Сурков сказал, что Березовский — "человек конфликта". Это абсолютно точное определение. И Ельцин был "человеком конфликта". Только первый президент создавал свой конфликт, чтобы начать кого-то громить, а Березовский вклинивается в чужой конфликт, чтобы обеспечить свои интересы — раньше только предпринимательские, теперь еще и политические. Без проблемы (все равно — реальной или созданной своими руками), которую нужно решать, ему просто скучно.
При этом сам Березовский, скорее всего, свои действия так не оценивает. Как и большинство других политиков, он уверен в искренности своих помыслов. Но суть все-таки в интересе к процессу.
Березовский рискует. Он становится под удар, проще говоря — напрашивается. Но риск не в том, что ударят, а как раз наоборот. Для Березовского опасно, если Кремль не заметит его демарша. Он вполне может превратиться в этакого кликушествующего Виктора Анпилова, на которого никто не обращает внимания. Ведь грань между шутом-правдолюбцем и шутом-клоуном довольно тонка.
На момент подписания этого номера в печать никакой реакции со стороны кремлевцев не последовало (возможно, это было связано с тем, что Путин находился за пределами страны). Неопределенность ситуации только подтверждает интуитивный характер последнего демарша Березовского. Он не просчитывал, он почувствовал, что сейчас можно сделать такой ход. Что будет дальше, неизвестно. И от этого еще интереснее.
ВЕРОНИКА КУЦЫЛЛО
 |
|