Квартет Бородина меняет состав и статус
Рекордсмен книги Гиннесса собирается жить вечно
Квартет имени Бородина утвердил свой новый состав
Одни считают, что старейший в мире квартет кончился. Другие говорят, что он переживает очередное рождение. Валентин Берлинский — бессменная виолончель бородинцев — заявил на пресс-конференции, что "квартет будет жить вечно".
Пятидесятидвухлетний квартет перенес сложную операцию после катастрофы: осенью минувшего года их бросил Михаил Копельман — выдающийся скрипач, более двух десятилетий проведший в квартете за пультом первой скрипки. Он ушел спешно, начал работать на новом месте, не поставив в известность коллег и не подыскав себе замены. Теперь Копельман играет в составе нью-йоркского Токийского квартета. Бородинцам от него остался только инструмент Страдивари.
Случись такое впервые — квартета бы не стало. Но 23 года назад состав квартета уже обновлялся. Первым "новеньким" тогда стал скрипач Андрей Абраменков, приведенный предшественником Копельмана Ростиславом Дубинским и гениально играющий ныне не только на втором пульте. А на смену самому Дубинскому, покинувшему страну, в 1976-м пришел Копельман. Два года назад опытнейший альтист Дмитрий Шебалин в продолжение традиции привел себе на смену молодого музыканта Игоря Найдина — лауреата башметовского конкурса, которому сейчас передал и свой инструмент. Вскоре встал вопрос о первой скрипке.
В результате пригласили Рубена Агароняна — народного артиста Армении, участника квартета имени Комитаса. Журналистам его представили на московской пресс-конференции.
Кроме того что Агаронян молод и старателен, внешне он очень похож на Копельмана c фотографий двадцатилетней давности: они примерно одного роста, у них черные волосы, красивые породистые лица. В свои 72 года Берлинский верен себе и в физиономических предпочтениях: почти все концертные снимки запечатлели его пристальный взгляд на первую скрипку.
Книга рекордов Гиннесса свидетельствует, что "государственный струнный квартет имени Бородина, основанный в Москве в сентябре 1944 года, является старейшим камерным ансамблем в России и СНГ". Фраза эта замечательна как бюрократический фон для неформальной метрики квартета. Фактически начавшийся в 1943 году, формально — в 1944-м, союз был скреплен в 1947 году беспрецедентным документом, написанным по схеме соглашения между Фаустом и Мефистофелем.
C улыбкой продавая свои души квартетному искусству, музыканты соединили принципы лицейского братства, мушкетерского союза и гайдаровских мальчишек — "один за всех, все за одного!" — со здравой экономической подоплекой постперестроечного образца: "За опоздание и за разговоры на репетициях — штраф. 10 процентов с каждого гонорара — в кассу квартета". Интересно, сохраняется ли эта система сейчас, когда только самый высокооплачиваемый в мире Эмерсон-квартет обгоняет их по квартетной ставке?
Документ надолго скрепил не только самих "нижеподписавшихся", но и две великих эпохи, одна из которых вынуждала музыкантов искать свободу исключительно в себе, другая же сделала их несвободными лишь от себя. В Москве 40-х годов их обиталищем был "Тупичок" — забегаловка на Никитской, куда после (а иногда и между) занятий хаживала "принять на душу" консерваторская профессура. Возможно, там впервые Нейгауз произнес в ответ на поздравления с Государственной премией — мол, "Бог все видит!" — свое знаменитое: "Бог все видит, да не скоро пернет!"
Их студентам "Тупичок" памятен как место, где проходил обряд посвящения в музыканты. После третьего курса консерватории Валентина Берлинского туда привел его учитель, безуспешно выбивавший из студента квартетную блажь. (Еще один ученик Семена Козолупова — Ростропович.) Вместе с ритуальным коктейлем из водки и шампанского в посвященного вливалась старорежимная закваска, рожденная в альянсе просвещенного московского купечества с артистической средой в 70-80-е годы прошлого столетия и гарантирующая стойкость как от декадентских депрессий, так и от пролеткультовских "общепитов".
С тех пор бородинцы живут по своим незыблемым правилам и продолжают делать то же и так же. Адаптировав к своему жанру советскую "философию невыпячивания", они довели нерадикальную манеру до совершенства, за которым уже стоит самоценный уникальный сюжет.
Репертуар — от Моцарта до Шнитке. Партнеры — Рихтер, Гилельс, Аргерих, Афанасьев. Про какой-то из концертов с Рихтером: "Я был ужасно недоволен!" — такое может позволить себе только Берлинский. Про дела предстоящие: "Когда я пойму, что не могу больше играть на виолончели, сам найду себе замену. Квартет Бородина будет жив до тех пор, пока вертится старушка-земля".
Новый состав бородинцев — уже не эксперимент, как могло показаться еще на минувших "Декабрьских вечерах". Концерт для струнного квартета с оркестром Богуслава Мартину, сыгранный в минувшую пятницу в зале Чайковского, показал у первой скрипки хорошую артикуляцию, красивый звук и мелкие погрешности от излишнего волнения. Избавившись от угара старательности, скрипка Агароняна будет способна подтвердить неизменность канона старейшего в мире квартета.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ
Квартет имени Бородина утвердил свой новый состав
Одни считают, что старейший в мире квартет кончился. Другие говорят, что он переживает очередное рождение. Валентин Берлинский — бессменная виолончель бородинцев — заявил на пресс-конференции, что "квартет будет жить вечно".
Пятидесятидвухлетний квартет перенес сложную операцию после катастрофы: осенью минувшего года их бросил Михаил Копельман — выдающийся скрипач, более двух десятилетий проведший в квартете за пультом первой скрипки. Он ушел спешно, начал работать на новом месте, не поставив в известность коллег и не подыскав себе замены. Теперь Копельман играет в составе нью-йоркского Токийского квартета. Бородинцам от него остался только инструмент Страдивари.
Случись такое впервые — квартета бы не стало. Но 23 года назад состав квартета уже обновлялся. Первым "новеньким" тогда стал скрипач Андрей Абраменков, приведенный предшественником Копельмана Ростиславом Дубинским и гениально играющий ныне не только на втором пульте. А на смену самому Дубинскому, покинувшему страну, в 1976-м пришел Копельман. Два года назад опытнейший альтист Дмитрий Шебалин в продолжение традиции привел себе на смену молодого музыканта Игоря Найдина — лауреата башметовского конкурса, которому сейчас передал и свой инструмент. Вскоре встал вопрос о первой скрипке.
В результате пригласили Рубена Агароняна — народного артиста Армении, участника квартета имени Комитаса. Журналистам его представили на московской пресс-конференции.
Кроме того что Агаронян молод и старателен, внешне он очень похож на Копельмана c фотографий двадцатилетней давности: они примерно одного роста, у них черные волосы, красивые породистые лица. В свои 72 года Берлинский верен себе и в физиономических предпочтениях: почти все концертные снимки запечатлели его пристальный взгляд на первую скрипку.
Книга рекордов Гиннесса свидетельствует, что "государственный струнный квартет имени Бородина, основанный в Москве в сентябре 1944 года, является старейшим камерным ансамблем в России и СНГ". Фраза эта замечательна как бюрократический фон для неформальной метрики квартета. Фактически начавшийся в 1943 году, формально — в 1944-м, союз был скреплен в 1947 году беспрецедентным документом, написанным по схеме соглашения между Фаустом и Мефистофелем.
C улыбкой продавая свои души квартетному искусству, музыканты соединили принципы лицейского братства, мушкетерского союза и гайдаровских мальчишек — "один за всех, все за одного!" — со здравой экономической подоплекой постперестроечного образца: "За опоздание и за разговоры на репетициях — штраф. 10 процентов с каждого гонорара — в кассу квартета". Интересно, сохраняется ли эта система сейчас, когда только самый высокооплачиваемый в мире Эмерсон-квартет обгоняет их по квартетной ставке?
Документ надолго скрепил не только самих "нижеподписавшихся", но и две великих эпохи, одна из которых вынуждала музыкантов искать свободу исключительно в себе, другая же сделала их несвободными лишь от себя. В Москве 40-х годов их обиталищем был "Тупичок" — забегаловка на Никитской, куда после (а иногда и между) занятий хаживала "принять на душу" консерваторская профессура. Возможно, там впервые Нейгауз произнес в ответ на поздравления с Государственной премией — мол, "Бог все видит!" — свое знаменитое: "Бог все видит, да не скоро пернет!"
Их студентам "Тупичок" памятен как место, где проходил обряд посвящения в музыканты. После третьего курса консерватории Валентина Берлинского туда привел его учитель, безуспешно выбивавший из студента квартетную блажь. (Еще один ученик Семена Козолупова — Ростропович.) Вместе с ритуальным коктейлем из водки и шампанского в посвященного вливалась старорежимная закваска, рожденная в альянсе просвещенного московского купечества с артистической средой в 70-80-е годы прошлого столетия и гарантирующая стойкость как от декадентских депрессий, так и от пролеткультовских "общепитов".
С тех пор бородинцы живут по своим незыблемым правилам и продолжают делать то же и так же. Адаптировав к своему жанру советскую "философию невыпячивания", они довели нерадикальную манеру до совершенства, за которым уже стоит самоценный уникальный сюжет.
Репертуар — от Моцарта до Шнитке. Партнеры — Рихтер, Гилельс, Аргерих, Афанасьев. Про какой-то из концертов с Рихтером: "Я был ужасно недоволен!" — такое может позволить себе только Берлинский. Про дела предстоящие: "Когда я пойму, что не могу больше играть на виолончели, сам найду себе замену. Квартет Бородина будет жив до тех пор, пока вертится старушка-земля".
Новый состав бородинцев — уже не эксперимент, как могло показаться еще на минувших "Декабрьских вечерах". Концерт для струнного квартета с оркестром Богуслава Мартину, сыгранный в минувшую пятницу в зале Чайковского, показал у первой скрипки хорошую артикуляцию, красивый звук и мелкие погрешности от излишнего волнения. Избавившись от угара старательности, скрипка Агароняна будет способна подтвердить неизменность канона старейшего в мире квартета.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ