Но не право вето при решении проблем НАТО
Мадлен Олбрайт выбрала для дебюта в качестве госсекретаря США 11-дневный вояж по девяти столицам мира. В Москве ее ждут 20 февраля. Цель турне в Белом доме формулируют так: подтвердить присутствие США в Европе и постараться успокоить Россию. Предваряя переговоры с главой МИДа Евгением Примаковым, госсекретарь обнадежила возможностью подписать Хартию о взаимоотношениях, создать орган для консультаций между РФ и НАТО и предоставить России право голоса (но не вето) при решении проблем блока в Европе.
У Евгения Примакова — свое, и тоже вполне конкретное видение проблемы. По его мнению, есть три варианта развития отношений России и НАТО. При этом первый — "Запад отказывается от расширения НАТО" — министр откровенно считает маловероятным. Второй вариант сводится к тому, что "Запад учтет нашу объективную озабоченность в связи с расширением НАТО". И этот второй сценарий, по существу, и является целью России на переговорах с альянсом. Ибо вариант третий — "интересы России не будут учтены" — вынудит Москву "задуматься об очень серьезных изменениях, в том числе и во внешнеполитическом курсе".
О чем же пойдет разговор Примакова и Олбрайт в Москве? Российский министр рассуждает так. У России нет права вето на расширение НАТО, но есть право на защиту своих интересов. По мнению министра, нужно соглашение с НАТО, которое бы "устранило озабоченность России".
"Озабоченность" касается в первую очередь продвижения натовской военной инфраструктуры к России. Проблема может быть снята, считает Примаков, с "помощью модернизации Договора об обычных вооружениях". А принципиальные моменты — рамочную часть адаптированного к новым условиям договора, предусматривающую ограничение на передвижение вооруженных сил через границы, можно было бы внести в текст договора РФ--НАТО. Кроме того, в этом документе, по мнению министра, следовало бы зафиксировать введение "национальных 'потолков' вооруженных сил", которые действовали бы с наряду уже существующими для НАТО "потолками".
Документ также должен обеспечивать участие России "на консенсусной основе" со странами НАТО в принятии решений по вопросам, затрагивающим интересы Москвы.
Наконец, как подчеркивает Примаков, в документ должны быть включены вопросы, касающиеся трансформации НАТО из военной в политическую организацию. "Нам хотелось бы, чтобы эта организация постепенно трансформировалась в политическую и главными для нее стали бы миротворческие акции", — оптимистично заметил глава российского МИДа.
Мадлен Олбрайт в заочной дискуссии с российским коллегой проявляет миролюбие. "Наша цель, — говорит она, — создать организацию нового типа, направленную не против России, но на укрепление стабильности в Центральной и Восточной Европе". И вообще, в российско-американских отношениях существует "высокий уровень доверия".
Заочный диалог министров свидетельствует пока лишь об одном: в НАТО уже не делают реверансов в отношении возможности или невозможности расширения блока — вопрос решен: в июле об этом будет объявлено официально. А в России уже не в почете риторика на тему "не допустим!"
Очевидно и то, что вежливый диалог с Москвой натовские политики на разных уровнях будут вести до последнего: накопленный резерв партнерства с новой Россией терять по крайней мере неразумно — партнеру скорее всего дадут возможность "сохранить лицо". Ибо следующий этап в отношениях России и НАТО обещает быть еще более драматическим. Как отметила Олбрайт, США "хотели бы, чтобы страны Балтии чувствовали себя членами европейской семьи" (читай — ЕС и НАТО) и "работают над укреплением отношений с Украиной — чтобы та не чувствовала себя изолированной".
РОСТИСЛАВ Ъ-НЕВЕРОВ