14 февраля 1918 года в России был введен григорианский календарь
Россия уже скоро как восемьдесят лет живет в условиях неудобного сосуществования юлианского ("старый стиль") и григорианского ("новый стиль") календарей. При должном рвении и из невинных астрономических вычислений можно создать изрядную политико-религиозную проблему.
Не только от современников (что, в общем-то, еще понятно), но и от потомков ускользнуло то обстоятельство, что иные раннебольшевистские мероприятия не имели никакого отношения к всепобеждающему учению, а представляли всего лишь реализацию реформаторских заделов докатастрофной эпохи. Будущая красноармейская форма с остроконечными буденновками лежала еще в цейхгаузах прежней России — на предмет грядущего переобмундирования Императорской русской армии по былинным мотивам. План ГОЭЛРО разрабатывался по заказу царского министерства торговли и промышленности. Проведенная в 1918 году реформа орфографии ("заборное правописание", как выражался Бунин) разрабатывалась комиссией Императорской академии наук под началом крупнейшего лингвиста акад. А. А. Шахматова, отвергавшего впоследствии любые заигрывания с большевистским режимом и умершего в 1920 году от голода. Календарная реформа 1918 года проходит примерно по тому же разряду.
В эпоху международных экспрессов, ежедневных газет, просто телеграфа и уже входившего в обиход телеграфа беспроволочного (т. е. радио), при все усиливавшейся интенсификации хозяйственных, политических и культурных сношений между Россией и Европой календарное разностилье делалось все менее терпимым неудобством. Чем быстрее Россия в начале XX века делалась европейской державой, тем более насущным оказывался вопрос о переходе на григорианский календарь. Ирония истории в том, что календарную реформу, к которой вынуждало неуклонное вхождение России в семью западных народов, провели большевики, вся политика которых сводилась к полному исключению России из этой семьи.
Такая реформа в иных, мирных обстоятельствах грозила бы лишь некоторыми бытовыми трудностями — так, англичанам в начале 70-х годов нелегко было от системы "1 фунт = 20 шиллингов = 240 пенсов" переходить к общебанальному "1 фунт = 100 пенсов". Проведенная в безумном 1918 году, в контексте прочих безумных большевистских предприятий, она стала одним из факторов жестокого общественного противостояния. Белые рассматривали приверженность к григорианскому календарю (resp. красные — к юлианскому) как признак политической нелояльности со всеми проистекающими отсюда последствиями. В итоге для русской культуры как буква "ять", так и календарные расхождения сделались не бытовой проблемой, легко при желании решаемой, но чуть ли не священным символом веры.
Ведь собственно времяисчислительный аспект проблемы невинен до крайности. Реформа календаря, проведенная в 46 г. до Р. Х. Юлием Цезарем, имела целью привести в соответствие год астрономический, т. е. период полного обращения Земли вокруг Солнца, и год календарный. Загвоздка в том, что астрономический год не выражается целым числом суток — он равен 365 суткам, да еще с четвертью, да еще с копейками. Проблему с четвертью суток Цезарь (т. е. александрийские астрономы) решил — за четыре года получались лишние сутки, добавляемые к високосному февралю. Копейки же за своей малостью учтены не были — а к XVI веку, понемногу накапливаясь, они давали уже девять суток расхождения. Рождество неуклонно сдвигалось к лету. Реформа, проведенная в 1582 году папой Григорием XII по своему смыслу полностью продолжала реформу божественного Юлия. Чтобы остановить расхождение, набежавшие лишние дни были просто пропущены, а годы, кратные ста, были сделаны не високосными, а простыми (так, в 2000 году не будет 29 февраля).
С астрономической точки зрения все очень просто — но не с политической. Время реформы папы Григория есть эпоха жесточайшего религиозного раскола Европы, утихшего лишь к XVIII веку. Сразу реформа была воспринята лишь не знавшими реформации Испанией, Португалией и Италией — в протестантских же странах, равно как и в странах, раздираемых религиозными войнами, нововведение ненавистного Рима было принято очень не сразу. Процесс тянулся до середины XVIII века, и окончательный переход Европы на новый стиль был стимулирован не столько примирением со Святым престолом, сколько соображениями практического удобства.
В принципе Россия могла бы перейти на новый стиль еще во времена Петра I — или в 1700 году, одновременно с переносом начала года на 1 января и введением счета лет от Р. Х., или несколько позже, с упразднением патриаршества и введением "Духовного Регламента", который был исполнен совершенно протестантского духа и крайне мало считался с почтенными преданиями народа и Церкви. Семь бед — один ответ. Проблема была в том, что германские страны, на которые ориентировался Петр, в то время сами еще не перешли на григорианский стиль — а католический Рим не принадлежал к числу объектов поклонения царя-плотника. Последующие монархи не имели такой склонности ломать все через колено, а никакой практической надобности в унификации времяисчисления еще долго — вплоть до времен Николая II — не возникало.
Казалось бы, коль скоро унификация в конце концов все же произошла — хотя бы и произведенная с большевистским изяществом, — то проблемы больше не существует. Однако в сегодняшней России она выпирает вновь, ибо страна фактически пользуется двумя календарями: григорианским — в делах мирских и юлианским — в делах духовных (соответственно, и в национально-культурных). Отсюда и диковатый феномен двойного Рождества, заключающийся в том, что — за исключением людей, особо твердых в правоверии — русские начинают пьянствовать и увеселяться в григорианский сочельник, продолжают это дело в григорианский новый год, засим разговляются (i. e. опохмеляются) на юлианское Рождество и предаются святочному веселью вплоть до Крещения, приходящегося по юлианскому стилю на 19 января. Редкостной силы религиозно-культурный синкретизм, чтобы не сказать — синкретинизм.
Большинство православных Церквей избегает такого синкретизма, перейдя на григорианский стиль, но Русская, Сербская и часть приходов Греческой Церкви верны юлианскому календарю, полагая новостильников еретиками и вероотступниками. Издаваемое коммунистической газетой "Советская Россия" духовное приложение "Русь Православная", критикуя новостильников, даже обвиняет папу Григория в том, что тот, исполнившись безбожного духа, реформировал календарь в соответствии с указаниями "передовой" науки. Комизм обвинения в том, что юлианский календарь, напротив, всячески апологизируется, хотя принципы, которыми пользовались папские астрономы и ученый египтянин Созомен при Цезаре, были абсолютно идентичны — привести в более удобное соответствие длительность астрономического и календарного года. Что тут передового, сказать трудно.
Самое странное, что старостильники, не скупясь на заушение новостильников, не говорят о реальных проблемах, связанных с использованием григорианского календаря в богослужебных целях. Действительно, при переходе на новый стиль из непрерывного богослужебного цикла выпадет тринадцать дней, что не очень хорошо. Исчисление пасхалий по юлианскому календарю чрезвычайно просто и доступно даже отшельнику в пустыне или исповеднику в исправительно-трудовом лагере — достаточно наблюдений за фазами Луны, тогда как григорианская пасхалия рассчитывается по весьма сложным формулам, которые при наступлении последних дней могут стать недоступными. Все эти трудности могут иметь вероисповедное значение, и отмахиваться от них негоже, но создается впечатление, что главный мотив старостильников не в том, чтобы не погрешить против Бога, но в том, чтобы ни в чем не совпасть с ненавистным Римом и шире — с западным христианством.
А вся беда в том, что Иосиф Кобзон состоит советником по культуре при Юрии, а не при Юлии, и по этой причине Цезарь не слышал проникновенного пения: "Не думай о секундах свысока, настанет время, сам поймешь, наверное". Не прошло и двадцати столетий, как это время наступило.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ