— "Как дела?" — "Плохо, Иосиф Виссарионович"
В понедельник в Зале имени Чайковского состоялся юбилейный вечер ансамбля народного танца Игоря Моисеева. Программа включала номера, которые были в афише ансамбля в течение этих шестидесяти лет. Список гостей — почти весь московский артистический мир.
Юбилей
Лишний билетик спрашивали от метро "Маяковская". Билетерши отбивались от просителей. "На лесенке посижу, на лесенке посижу..." — "Все так говорят!" На лесенках действительно сидели. Светлый Зал имени Чайковского с выскобленным-вымытым потолком был полон до краев. Старые танцоры и педагоги, друзья и родные артистов, 90-летние старцы и малые дети, известные политические деятели (Сергей Красавченко и Валерий Шанцев прибыли, чтобы поздравить ансамбль Моисеева с шестидесятилетием от имени соответственно президента Ельцина и мэра Лужкова). Рядом — знаменитые лица: Галина Уланова, перед которой стоит, склонив голову, Владимир Васильев; Михаил Ульянов и Владимир Зельдин, Нина Ананиашвили и Борис Брунов, Вячеслав Гордеев и Николай Огрызков.
Концерт открывает сам Игорь Моисеев. Ему 91 год. Красивое, породистое лицо, великолепные руки, дивная русская речь. Он говорит, что каждый номер сегодняшней программы отражает тот или иной период истории прославленного коллектива, — от первых интерпретаций фольклора до одноактных балетов. Поверим Моисееву-гиду: сделаем вид, что танцы следовали друг за другом в хронологическом порядке.
История от Моисеева
"Когда правительство решило организовать ансамбль, у нас не было помещения. Зал Чайковского строил комитет по делам искусств — хилая организация. Никак не могла довести дело до конца. Снимали мы клубные сцены. Паркет от топота фанатиков-энтузиастов летел, и нас отовсюду выгоняли. Однажды штукатурка обвалилась прямо на первый этаж, там была кухня, — и в борщ".
Юбилей
Если предположить, что танцы, как и стихи, растут из сора, то Игорь Моисеев, видно, нарочно придумал мелкий, семенящий шаг: кажется, что танцоры не идут, а плывут, — чтобы штукатурка не летела. На этом плывущем шаге выстроена "Метелица". Строй белоснежных девочек превращается в хоровод снежинок. Снег то идет тихо, то "вдруг сделается метель". Танцоры-мужчины обвешаны бутафорскими еловыми лапами, и человек видит чудо — люди превращаются в неодушевленные предметы, а затем оживляют их. Благодаря таким чудесам дети и влюбляются в театр.
История от Моисеева
"10-12 раз в год танцевали на кремлевских приемах — с 1938 года. И по сей день все приемы — наши. На дне рождения Молотова в Георгиевском зале подходит Сталин: 'Как дела?' — 'Плохо, Иосиф Виссарионович. Помещения нет. Тот номер, что вы так любите, я на лестничной клетке ставил'. Сталин зовет Щербакова: 'Завтра доложить'. На другой день вызвал меня Щербаков, и я ему предложил: скоро откроется метро 'Маяковская', а весь дом — в лесах. Не может ли метрополитен достроить Зал имени Чайковского? Щербаков звонит начальнику строительства: 'Не откроем метро, пока зал не доделаем'. Так мы получили помещение. А через два месяца началась война".
Юбилей
...Грандиозный этот номер — "Партизаны". По коже — мурашки, и слезы — из глаз. Как они летят — птицы-воины в черных бурках! Как рождается из танца сюжет — сражение и привал, смерть и неистовая воля к жизни! Как выписан движением характер героя — вон тот маленький, хвастливый, всегда отстает. Заметил, что потерял своих, вскинулся — и снова летит по сцене гордая черная бурка.
История от Моисеева
"Нас отправили в эвакуацию в Свердловск. Без копейки денег. На гостиницу не хватает, на обратную дорогу тоже. Я с горя пошел в баню. И там, на верхней полке, встретил начальника авиационного завода. И танцевали для рабочих бригад — по три концерта в день. А потом отправились во Владивосток. С летними вещами — уезжали-то мы на два месяца, а война длилась четыре года. Спали в вагонах — по шесть человек в купе. Репетировали на вагонных платформах".
Юбилей
...Жанровый номер "Ухаживания". Две барышни-провинциалки: подмосковная вамп с вывороченными носками внутрь ногами, в ярко-красном платье, и лирическая девушка, в голубеньком. А вот и кавалеры: один — вылитый Епиходов, длинный, нескладный, облезлый, и второй — Бобчинский-Добчинский, лакей Яша, Авессалом Изнуренков — ожившая русская-советская литература. Маленькие люди — потешные и нежные.
История от Моисеева
"В 43-м году мы вернулись в Москву. И Жданов предложил поездку в Финляндию. Хотел наладить отношения с побежденными финнами. И мы растопили лед. В альбоме сохранилась чья-то запись: 'Теперь мы понимаем, почему вы победили'. С 45-го года ездили в страны народной демократии. В Румынии на наши концерты по два комплекта билетов продавали. Люди с люстр свисали. Из Югославии уезжали — нас Броз Тито провожал. И поставили перед нами задачу — открывать страны. Сперва — во Францию. Туда приехал Сол Юрок и стал готовить гастроли по Америке. Но Госконцерт капризничал: тогда в Америке у иностранцев снимали отпечатки пальцев, а это вроде бы унижало наше достоинство. Через год импрессарио добился своего: 'Пальцы мы отменили. Теперь — дело за вами'. Четыре месяца гастролировали по Америке. Потом поехали в Испанию — тогда еще правителем был Франко. Улицу, на которой продавали билеты, пришлось перекрыть — столько народа столпилось".
Юбилей
На концерте посол Испании вручил Игорю Моисееву Орден Командора от имени короля Испании Хуана Карлоса. Игорь Александрович видел короля, когда тот был еще принцем, во время той самой поездки в Испанию. И — в ответ — ансамбль показал знаменитую зажигательную "Арагонскую хоту". И — всем тем, кто не поздравил, — аргентинский танец "Гаучо", "Молдавскую сюиту" и "Украинский", "Аджарский танец" воинственных горцев (хотите изучить характер народа, смотрите номера моисеевского ансамбля) и, конечно, грубоватую, рубленую финскую польку — начиналось-то все с Финляндии. Зал аплодировал Моисееву и его артистам стоя. Хлопали, забыв о камерах, профессиональные фотографы. Стояла Галина Уланова. Аплодировали за высочайший профессионализм и искренность, за красоту всего рисунка и отточенность каждого жеста, за иронию и патетику, за патриотизм и уважение к людям всех национальностей.
Ансамбль Моисеева был роскошной витриной Советского Союза. Империи больше нет. От нее остался идеальный образ, воплощенный Государственным академическим ансамблем имени Моисеева.
МАРИНА Ъ-ТИМАШЕВА