Новый глава "Инкахрана" рассказывает о причинах своего ухода из ЦБ
Переход зампреда ЦБ Рината Сетдикова на работу в группу "СБС-Агро" (см. Ъ от 6.02.97) вызвал разноречивые толки. Корреспонденту Ъ АЛЕКСАНДРУ Ъ-СЕМЕНОВУ удалось встретиться с Сетдиковым и задать ему несколько вопросов.
В Банке России Ринат Сетдиков курировал вопросы инкассаторской деятельности, хозяйственного управления и строительства.
— Когда вы приняли решение уйти из ЦБ?
— Заявление об отставке я подал 31 декабря 1996 года.
— Говорят, что ваш уход был связан с тем, что за неделю до этого был вынесен приговор вашему брату Равилю Сетдикову?
— Никак мой уход не был с этим связан. Моему брату этот приговор выносили четыре года. Забирали по авизовкам — не доказали, потом — использование служебного положения, валютные операции, хищение в особо крупных размерах — ничего не смогли доказать. Просто задача была — посадить. Когда брата арестовали, первое, что я сделал, — пришел и сказал председателю ЦБ: "Если я вас чем-то не устраиваю, я ухожу". Геращенко ответил: "К тебе претензий нет. Работай".
— Почему же вы решили уйти из Банка России?
— Насколько я понимаю Дубинина, он решил перейти на западный метод работы — и такой зампред, как я, ему не нужен. Ведь за рубежом банк заключает долговременный контракт с посторонней фирмой, которая и решает его хозяйственные вопросы. Также решаются и вопросы капитального строительства — в банке ими не занимаются, а заключается контракт с подрядчиком. В принципе это верное решение. Зачем содержать огромный аппарат, если можно найти подрядчика, которые выполнит все работы?
Что же касается инкассации, то новый закон о ЦБ четко говорит — ЦБ не может и не должен заниматься коммерческими работами. Ну а инкассация — это работа с клиентами по договорам, и она приносит доход. Фактически этот участок работы был для меня потерян. Я оставался зампредом без портфеля. Так сложилось, что меня никто не гнал... Я сам увидел, что объем работ катастрофически падает.
— Как отнеслись в ЦБ к вашему решению?
— Все вопросы с председателем мы нормально решили. Что должен был получить — получил. Пожизненное закрепление к медцентру. Все деньги отдали, которые были положены. Так называемый фонд социальных гарантий. А это не мелочь.
— А сколько это? Говорят, что выплата превышает сто миллионов?
— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос. Но близко.
— Почему новым местом работы вы выбрали именно "Инкахран"?
— В начале декабря появилось предложение от Александра Смоленского о создании службы инкассации на базе "Агропромбанка", который, как вы знаете, перешел под юрисдикцию СБС. К 31 декабря вопрос был мною решен.
— Но, вероятно, предложения поступали не только от СБС?
— Конечно поступали. Я же, как раньше говорили, 23 года в номенклатуре. Непьющий. Образование достаточное. Но под готовые структуры сложно подстраиваться, а в этом банке есть возможность сделать службу под себя.
— Наверное, и платят больше, чем в ЦБ?
— Вот вы пишете насчет денег, обижаете людей... А я вам могу сказать, что деньги я получил хорошие, но не намного больше. Есть еще другой фактор — интерес к работе, и, наверное, он сыграл здесь большую роль.
— Говорят, у вас давняя дружба со Смоленским?
— Мы с ним встречались. С первого дня получились нормальные, доброжелательные отношения — как между двумя руководителями. А домашних каких-то отношений нет.
— И последний вопрос, не имеющий отношения к вашему переходу. Ходят слухи, что грядет денежная реформа. Говорят даже, что в хранилищах ЦБ уже лежат новые купюры. Как человек, имевший в Банке России отношение к наличности, можете ли вы подтвердить эту информацию?
— Я об этом не знаю. Правда, такие вещи обычно делаются в обстановке глубокой секретности. В годы последних денежных реформ я уже работал в ЦБ. Однако узнавал о новых деньгах одновременно со всеми прочими гражданами России.
— Серьезно?
— Абсолютно.